Без иллюзий

Что было делать Жукову? Ждать, пока его после пыток не потянут на плаху? Нет, это не годилось. Значит, надо было срочно найти других виновников вместо себя. Главная катастрофа произошла на Западном фронте, в «хозяйстве» генерала армии Павлова. У этого «испанского» героя в подчинении были главные силы вторжения, а Он их бездарно и преступно дал разгромить, потерял управление войсками, короче – стал предателем и паникером, деморализовавшим разрозненные и понесшие огромные потери, но все-таки еще очень не маленькие по уцелевшему личному составу войска, беспрерывно отступавшие сначала по Белоруссии и из Прибалтики, а затем и по российским просторам в направлении Москвы и Ленинграда. Нет никаких сомнений в том, что именно так, спасая собственную шкуру и трясущееся от страха нутро, начальник генерального штаба Жуков твердым голосом докладывал товарищу Сталину. По не вполне понятным причинам товарища Сталина ТАКАЯ постановка вопроса удовлетворила. То ли потому, что кроме Жукова он уже не видел вокруг себя других способных военных деятелей (а тот совсем недавно хорошо проявил себя на Халхин-Голе), поскольку в припадке паранойи сам отправил в расход или заключил в лагеря не менее девяноста процентов прежнего подготовленного высшего командного состава от маршалов Егорова, Блюхера и Тухачевского до командиров полков включительно.

Даже если из остатков старых кадров на службе и остались способные в воинском отношении люди, они были запуганы и деморализованы репрессиями, бушевавшими к ним вплотную и уже ни на что не годились в качестве инициативных командующих (этого-то Сталин как раз и добивался). А Жуков, гляди-ка, на Халхин-Голе не растерялся. Прибыв туда, он сразу кого надо расстрелял, бездарностей, допустивших создание угрожающего положения для советско-монгольских войск, с помощью Сталина изгнал за пределы театра военных действий – вот и поправил дело, дав наступательный импульс войскам. Может, ему снова такое удастся?

Да, вождь с усами мог поверить в вероятность повторения такого сценария. А что ему, собственно, оставалось делать? Не маршала же Тимошенко, рубаку и пулеметчика, ставить во главе генштаба, хоть он и нарком обороны. И уж тем более не Ворошилова и Буденного. Первый провалился еще в войне с Финляндией. А второй так и остался сидеть в кавалерийском седле в сопровождении пулеметных тачанок против танков – одно горе с этими «умниками» в современной войне.

У Сталина в пользу Жукова мог найтись и еще один мотив – уже не военный, а политический. Если вину за отступление (разумеется, за отступление, а не за полный разгром!) возложить на Павлова и окружавших его генералов, это послужат остальным фронтовым командующим хорошим назидательным уроком и в то же время не создаст у народа впечатления о том, что плохо не на одном Западном фронте, а везде – от Черного моря до Баренцева, тогда как в случае обвинения в неудачах самого главы генштаба всему советскому народу станет понятен уже другой, гораздо более убийственный масштаб сокрушительного поражения Красной Армии.

И Сталин принял жертву, подсказанную Жуковым. Павлов и ряд других генералов из его подчинения были убиты сначала морально, затем физически – причем навсегда. Жуков, пока был жив, не позволял никому даже пикнуть что-то насчет их посмертной реабилитации, тем более, что и помимо него оставалось полно заинтересованных лиц, чтобы ничего в этом деле не пересматривать.

Однако, почти невероятно, но факт, что даже в этой чудовищной обстановке почти тотального разгрома советских вооруженных сил имели место и события совсем другого характера, причем и выявились люди, не поддавшиеся страху нарушить своей воинской подготовленностью директиву Жукова, запретившего таким путем «провоцировать» немецких фашистов, не впавшие в ступор перед появившимся противником, и без промедления ответившие ударом на удар.