Без плана Б

— Я так не думаю. В любом случае, я никогда не сталкивалась с такой информацией.

Ричер не был удивлен. Тюрьма выглядела хорошо спроектированной. Согласно тому, что он прочитал в папке, которую он нашел в сумке Анджелы Сент-Врейн, она была построена властями штата. А они явно разбирались в работе, по крайней мере, в том, что касается содержания людей за решеткой. Сам Ричер имел богатый опыт работы с тюрьмами. Он работал военным полицейским и многих посадил за решетку, а других навещал, чтобы взять у них показания. Он ловил сбежавших заключенных, допрашивал их, чтобы узнать, как они это сделали. Даже сам попадал за решетку, причем дважды.

Первая мера предосторожности, которую заметил Ричер, была самой простой. Периметр был опоясан проволочным забором, а не кирпичной стеной. Это позволяло охранникам видеть любого, кто приближается к забору, независимо от направления, с которого он идет. Они могли видеть, несет ли кто-нибудь оборудование, чтобы разрезать проволочную сетку, или предметы, которые можно было бы перенести во двор. На втором месте оказались красные треугольные знаки, подвешенные на заборе. Они были установлены с равными интервалами по пять метров, но их высота варьировалась от полуметра до двух метров над землей. Ричер находился слишком далеко, чтобы прочитать написанное на них, но символ — человеческая фигура, которая летит назад после удара током, — был достаточно красноречив. Ограждения были электрифицированы. Электричество, которое течет по внешней стороне, было достаточно сильным. Чтобы отбросить человека назад. Это должно было послужить предупреждением. По внутреннему забору, хотя и не столь высокому и жуткому, как два других с колючей проволокой, текло смертельное электрическое напряжение.

Ричер был готов поспорить, что в земле установлены датчики давления, которые срабатывают в тот момент, когда кто-то приближается к забору. Каждое падение напряжения должно было вызвать соответствующую тревогу. В случае саботажа или просто сбоя электрической системы охранники спустили бы собак. Они бы заблокировали входы. Вход для посетителей, вероятно, имел рентгеновские и металлические детекторы, и проход через него напоминал проверки безопасности в аэропортах. Два других были бы закрыты, и все грузовики и фургоны, въехавшие через них, оставались бы заблокированными между двумя рядами забора. Вентиляционные шахты внутри зданий были спроектированы слишком узкими, чтобы через них не мог пролезть или проползти заключенный. Сами входы в них были защищены массивными решетками и датчиками движения. Все двери в охраняемой зоне контролировались централизованно, а это означало, что у них не было бы клавиатур с кодами, которые заключенные могли бы каким-то образом узнать, как это происходит в фильмах. И если все эти меры предосторожности оказались бы недостаточными, наставала очередь сторожевых башен. Хватило бы и двух, но у этой тюрьмы их было четыре. Одного надзирателя на каждой из них, хорошо обученного и вооруженного снайперской винтовкой, было достаточно, чтобы контролировать все вокруг в радиусе ста пятидесяти метров за охраняемым периметром.

Территория перед тюрьмой была оформлена как полукруг.

Там также был газон и разноцветные грядки, которые следовали за изгибом рассматриваемого полукруга. Конечный результат казался нелепой и неуклюжей попыткой подражать классическим садам с геометрическими фигурами цветов, характерными для европейских замков. Не хватало только фонтанов. Однако Ричер знал, что истинное предназначение этого сада совсем не эстетическое. Его целью было обеспечить открытое пространство для стрельбы из двух башен при попытке побега из тюрьмы. Или при попытке проникнуть внутрь.

За садом простиралась широкая мощеная полоса, достаточно широкая, чтобы служить парковкой. Ее левая часть предназначалась для автомобилей сотрудников. Она была заполнена до половины. Большинство автомобилей были пикапами. Старые американские модели. Некоторые были не в лучшей форме. Между ними было несколько седанов. Также недорогие модели, все местного производства. На другом конце парковки, отделенной от остальных полдюжиной пустых мест, стояли три новых автомобиля. Серебристый пикап додж рам с легкосплавными дисками и блестящим ящиком для инструментов в грузовом отсеке. БМВ — намного больше, той, с которой Ричер столкнулся в Колорадо, но тоже черная. Ее номерной знак — МС 1. И, наконец, белый Мерседес с номерным знаком МС 2.

Парковка для посетителей располагалась справа. Там была только одна машина, Фольксваген. Окрашен в зеленый металлик. С двумя спущенными шинами. Одна его ступенька висела сбоку. Непонятно, была ли машина припаркована или просто брошена.

Ханна открыла дверь водителя и повернулась к Ричеру:

— Готов? Мы были здесь слишком долго. Нам пора.