Без помощи вашей

– В чем-то вы правы, сударь: я помню не всех, с кем танцевала на балу. Но с вами-то я не танцевала, и хорошо помню, где видела ваше лицо. Вы, Колин Фелисия, были в свите леди Аланис. Вы хихикали, когда она пыталась оскорбить меня. Помните – мраморное дерево, механические соловьи?..

Колин не сразу сумел найти ответ.

– Нет… миледи… то есть, да… тогда, по воле чистой случайности, я оказался среди приятелей Аланис. Но едва увидел вас, как в тот же миг пал жертвой вашего очарования!

Мира скептически хмыкнула.

– И я не смеялся над вами, нет, этого просто быть не могло! Аланис зла и заносчива, а шутки ее глупы. Она – совершенная пустышка рядом с вами.

– Да-да, помнится, вы еще назвали ее строптивой кобылицей. Вы позабыли, Колин, что леди Аланис – дочь великого лорда, как и я? Полагаете, мне приятно слушать, как вы унижаете мою… – бывают такие случаи, когда недурно и выдумать новое словцо, – мою сестру по титулу?

– Умоляю вас, миледи, простите меня! Ведь вы не хотите окончить ссорой такой прекрасный вечер!

– Я хочу окончить вечер в своей постели, сударь. Сделайте так, чтобы в течение получаса я оказалась дома. Тогда, возможно, моя новая приятельница леди Аланис Альмера не узнает о ваших высказываниях, а мой старший брат, посетив столицу, не отрежет вам уши.

Колин Фелисия не уложился в полчаса, однако угроза подействовала: за всю обратную дорогу он ни разу не прикоснулся к Мире. Лишенная опоры, она окончательно отбила ноги о булыжники моста. Сидя в постели, девушка рассматривала синяки на пальцах и улыбалась. Колин пропал из мыслей, едва Мира распрощалась с ним. В памяти остался день, полный открытий.

Валери Грейсенд с герцогом Лабелином и Аланис Альмера с отцом – две пары новых подозреваемых. У тех и у других имеются более чем весомые мотивы для заговора: спасение от огромных денежных потерь, а при толике удачи – еще и неограниченная власть, собранная в руках императрицы. Мира ставила на Валери – та слишком явно заискивала перед владыкой. Однако и Дом Альмера пока нельзя сбрасывать со счетов.

А еще был «голос-на-расстоянии» – эта удивительная машина, способная сближать людей и стирать преграды. Мире особенно нравилось, что сам владыка Адриан покровительствует изобретению. Все самое чудесное и красивое, виденное ею в последние месяцы, так или иначе связывалось с Адрианом: рельсовый поезд, дворец Пера и Меча, танцы, Вечный Эфес, бездонные карие глаза… Теперь – еще и «голос-на-расстоянии».

Интересно, скоро ли провод свяжет столицу с Нортвудом? Сможет ли Мира тогда писать ему? В праздники – уж точно сможет. Она имеет полное право поздравить императора… Возможно, Адриан даже ответит ей?..

* * *

Следующим днем леди Сибил пребывала в прекрасном расположении духа и общалась с Мирой весьма доброжелательно. Очевидно, служанка не донесла ей о моей «беременности», – заключила Мира. В пользу той же догадки говорил и взгляд, полный печального сочувствия, который Элис подала Мире на приправу к утреннему кофе.

Мира провела день, прячась от жары в самых темных комнатах особняка и пытаясь выжать максимум знаний из немногих книг, имевшихся у графини. Искала сведения о Великих Домах, об отношениях Короны и Палаты, о семействах Альмера, Лабелин и Грейсенд, но находила совсем не то, что нужно – большею частью разные героические истории и пафосные описания былых войн: кто бы ни побеждал в них, он непременно делал это со всею возможной доблестью, да еще успевал попутно в кого-нибудь влюбиться. От подобных рассказов Миру клонило в сон. Стоило бы съездить во дворцовую библиотеку – там непременно сыщутся нужные книги. Но над городом господствовало такое пекло, что Мире страшно было даже раздвинуть шторы.

Утомившись от пустого чтения, она погрузилась в мечты, щедро приправленные воспоминаниями бала. За этим приятным занятием быстро пролетело время, и вот подошел час отправляться в город, на встречу с Беккой. Солнце обрушилось на нее, едва Мира вышла за порог. Она шустро забралась в кабину кареты, задернула занавеси. Тут было немногим прохладнее, чем в горшке, стоящем на печи. Неприятное ощущение возникло в голове – словно затылок и виски сдавливали затянутым ремнем. Жара, проклятая жара… На Севере у Миры никогда не болела голова.

Шоколадный салон принес облегчение. Каменные стены имели фута четыре в толщину, а небольшие окна были занавешены плотной синей вуалью. Солнце не пробивалось в эту цитадель тени и прохлады. Бархатные шторы делили зал на уютные кабинки. В одной из них, словно южная царица из сказок, восседала на груде подушек Бекка.

– Наконец-то подоспела помощь! Я вела неравную схватку и уже начала было терять веру в успех!

Бекка указала на огромное блюдо с фруктами и цукатами, посередине которого величественно высилась чаша жидкого шоколада. Мира извинилась за опоздание и жадно накинулась на лакомство. Она вспомнила, что ничего не ела сегодня – жара перебила чувство голода. Но кусочки ананаса и апельсина, сдобренные шоколадом, быстро вернули ей аппетит. Бекка сказала с улыбкой:

– Ты так сладострастно облизываешь губы, словно опытная соблазнительница.