Без помощи вашей

– Тупицы в сутанах. Идем отсюда, Десмонд. С утра приведем парней да обыщем это логово.

Гнев, что возник было на лице аббата, мгновенно сменился ужасом.

– Нет, не нужно! Товара здесь нет.

– Конечно, есть, – ухмыльнулся Джоакин. – Иначе с чего бы вы так пугались? Верно говоришь, сир Элиас: на рассвете перероем монастырь.

Этот ход – угрозу обыска – также придумал Хармон. Хитрый черт, что и говорить! Если монахи сумели подделать Светлую Сферу, значит, у них имеются особенные инструменты и мастерские, а может быть – чего доброго! – найдутся и копии других Священных Предметов. Аббат должен пойти на все, чтобы не допустить обыска.

– Помилосердствуйте! – вскричал отец Август. – Не оскверняйте святую обитель! Это неслыханный позор и унижение. Не смейте, сир!

Джоакин пожал плечами:

– Просто сделайте, что требует милорд, и мы уйдем.

– Сир Десмонд, я не могу отдать Предмет, ибо он не здесь. Брат Людвиг спрятал его. Клянусь, что завтра мы доставим его во дворец герцога.

Джоакин фыркнул:

– Принесете средь бела дня, на глазах у всех дворцовых слуг? Какое из слов: «хранить в строгой тайне», – вам неясно?

– Мы будем очень осторожны, сир Десмонд.

– Милорд не желает, чтобы вы показывались в его резиденции! К тому же, милорда там нет. Он отбыл дневным поездом в Фаунтерру.

– В таком случае, сир Десмонд, мы принесем Предмет завтра к вечерней песне в то место, какое назовете вы.

Этот поворот Хармон Паула также предвидел. Аббат не сумеет отвести подозрения и не рискнет просто выгнать посланцев герцога. Тогда он пойдет на крайнее средство: попытается выиграть время, чтобы придумать какой-нибудь выход. Простейший способ для этого – заявить, что Сфера не в монастыре. Ясно, что это ложь, но сделать ничего нельзя. Имей Джоакин хотя бы две дюжины парней, он мог бы немедля обыскать обитель. Но втроем – это безнадежное дело, к тому же, весьма рискованное.

– Казармы в руинах крепости, – с наигранной неохотой выдавил Джоакин. – Вечер – слишком поздно. Извольте быть там к полудню.

– Но, сир, мы не успеем!..

– Я все сказал. Уходим, парни.

Они покинули монастырский двор, оставив отца Августа и его братию в полном смятении. Сердце Джоакина плясало на радостях и едва не выпрыгивало из груди. До чего же здорово – быть дворянином и рыцарем, чувствовать силу за собою, носить гордый герб на груди! Даже настоятель монастыря – святой отец и феодал! – лебезил перед ним! Нет уж, довольно с него службы у торговца! Как только закончится вся история с Предметом – а закончится она очень скоро, – Джоакин сразу же поступит в гвардию герцога Альмера. Ну, а если вдруг не выйдет, тогда – в гвардию графа Виттора. Уж граф-то никак не сможет ему отказать – достаточно лишь упомянуть, какую важнейшую роль сыграл Джоакин в продаже Предмета! Не спаси Джоакин Хармона-торговца, а с ним и Светлую Сферу, – провалился бы граф Виттор в такую дырищу, что представить страшно! И если Шейланд – истинный лорд, то должен сполна выплатить долг. Стало быть, ждет Джоакина в Уэймаре знатное место лейтенанта гвардии. Это по меньшей мере!

Правда, Джоакин предпочел бы служить Айдену Альмера, а не Виттору Шейланду. Айден – герцог, а не какой-то там граф; он из древнего вельможного рода, и куда более могуществен. И еще кое-кто ждет Джоакина в столице Альмеры… Он дотронулся было до груди, но сорочка с карманом и портретиком осталась в обозе. Ничего, скоро рисунок не понадобится, скоро Джоакин сможет видеть леди Аланис во плоти каждый день, во всем ее великолепии!

– Слушай, а что это аббат такое говорил? – спросил вдруг Снайп, когда от монастыря их отделяли уже шагов триста. – Он, вроде, сказал, что вернет нам Предмет.

– Предмет? Какой Предмет?.. – изобразил удивление Джоакин. – Аббат говорил про товар.

– Ага, сперва про товар. А потом раз сказал – Предмет. Я точно слышал.

– Ну, может, оговорился.

– Может…

Глава 41. Искра

2 июля 1774г.Фаунтерра

– Тебе не стоит ехать на игры, дитя мое. Останься дома, полежи, отдохни. Тебе лучше поберечь силы.

Мире сложно было что-то возразить. Спускаясь к завтраку, она упала в обморок прямо на лестнице. Сегодня намечалось выступление конных лучниц, а стало быть, и триумф Бекки Южанки. Однако Мира сомневалась, что ей удасться добраться до арены и посмотреть выступление, оставшись в сознании. А чего хотелось меньше всего – так это попасться на глаза Адриану. Мира была бледна, как мел, и худа, как мартовский медведь. С нее можно было бы писать фрески Ульяны Печальной.

– Да, миледи, благодарю вас. Я с удовольствием останусь в постели.

Приняв все положенные утренние снадобья, Мира уснула.

Но, пробудившись в обеденное время, она поняла, что все же должна поехать. Увидеть победу подруги – не единственная причина. Есть и вторая, не менее важная. Сидя взаперти, Мира почти не получала новостей. Но одну новость она ждала с огромным нетерпением. Герцог Лабелин, маркизы Грейсенд. Случилось ли то, что должно случиться?..

Наемная карета доставила Миру к Великой арене. Извозчик, едва услышав заказ, тут же принялся развлекать девушку рассказами: