Без права на жизнь

— От наблюдения с воздуха замаскирован неплохо. Но не уверен, что маскировка спасет от инфракрасных камер беспилотников. Посты расставлены грамотно, но шаблонно. Не продуманы мероприятия по приему новичков.

— В смысле ― не продуманы?

— Соратник комендант, я прошел от границы лагеря до штаба без единого досмотра. Если бы являлся боевиком КИБ или «Дельты», вы все были бы уже мертвы.

— А ты не слишком высокого о себе мнения?

Два шага влево, пистолет в руке смотрит на коменданта.

— Ваши револьверы в кобурах, командир сейчас на линии огня соратника Олега, отец Вениамин безоружен.

Опускаю браунинг.

— Часовой вбежит на выстрелы, с винтовкой ему быстро не развернуться, от этой стены он станет легкой мишенью.

— Ловко. Что скажешь, Петр?

— Гм. Его отлично выучили, Олег.

— Сержант, разреши?..

Улыбающийся Олег протягивает руку за пистолетом. Чуть помедлив, ставлю на предохранитель, отдаю.

— Из него расстрелял рейнджеров?

— Да, соратник Олег.

— Вижу, не чищен.

— Возможности не было.

— У нас только устаревшее российское вооружение. Твой пистолет послужит отличным пособием для боевой подготовки бойцов. Отдашь?

— Конечно, соратник.

Выкладываю на стол запасные обоймы.

— Петр выдаст тебе револьвер, форму, вообще разместит. Я рад, Сержант, что теперь в нашем отряде есть инструктор высокого класса.

— Постараюсь оправдать доверие, соратник Олег.

— Сержант, знай ― теперь ты относишься к постоянному составу отряда. К любому из нас можешь обращаться в любое время. Сегодняшний день тебе на обустройство, уже завтра должна прибыть группа обучаемых, начнешь занятия.

— Есть.

— Что?

— Слушаюсь, соратник.

Олег поворачивается к священнику.

— Отец Венианим?

— Сержант, я в отряде вхожу во власть мирскую, но принадлежу власти господней. Если что-то будет тяготить твою душу, помни, что есть таинство исповеди.

— Благодарю вас, святой отец.

— Петр, проведи парня по лагерю, выдай необходимое.

— Слушаюсь, командир.

— Да, еще не забудь отвести его к Светлане. Как твоя рана, Сержант?

— Нормально, соратник командир.

— Пусть Светлана посмотрит. Она наш отрядный врач, Сержант.

— Слушаюсь.

— Идите, соратники.

Петр ведет по территории лагеря, дает пояснения. Похоже, что это когда-то были склады резерва. С десяток стандартных полуподземных помещений, одно охраняет часовой ― там хранится вооружение. Два пустых склада предназначены для размещения обучаемых, еще один — караульное помещение, другой — кухня-столовая. У густо заросшего кустарником склона ряд бачков умывальника на выкрашенной зеленой краской щитовой стене под навесом, ближе к обрыву на выложенных камнями площадках неожиданные пластиковые будки туалетов. Над умывальником, туалетом и ведущей к ним заметной тропой натянуты маскировочные сети.

— Воду берете в ущелье, соратник Петр?

— Можешь просто Петр. «Соратник» — при обучаемых. Да, в источнике. Сменившийся караул занимается хозяйственными работами, Сержант.

— Петр, что, эти пареньки из караула здесь всегда?

— Практически да, с момента образования отряда. У них нет родственников и дома, их семья ― отряд, отец ― командир. Вот здесь у нас лазарет, тут принимает больных Светлана. Заходи.

Однако наша врач похожа на Лауру, тоже присутствует изрядная толика восточной крови. Немного ниже меня ростом спортивная шатенка. Тридцать-тридцать два. Камуфлированная футболка подчеркивает небольшую грудь, имперского военного образца брюки — стройные длинные ноги и неширокие бедра. Правильные черты лица, миндалевидные восточные глаза. Когда надевала халат и мыла под рукомойником руки ― оценил пластику. Тренирована на совесть. Не иначе — героиня грез местных партизанских парнишек. Улыбается только как-то чуть натужно, и губы тонковаты, а так весьма привлекательная девушка. Петр представил меня, вышел на улицу.

— Показывай, Сержант.

Длинные прохладные пальцы умело проходят по рубцу. М-да, Оля была нежнее.

— Неплохо. Чем обрабатывали?

Подаю пакет.

— Ага, понятно. Это я забираю, каждый день после завтрака и перед ужином ко мне на перевязку.

— Слушаюсь, соратница.

— Просто Светлана, парень. Тебя-то как звать, герой?

— Так и зови ― Сержант.

— А имя?

— Если надо, выбери любое, Светлана. У меня их было много.

— Интересный ты.

Девушка закончила обработку раны, привычно и ловко наложила повязку.

— Иди, боец.

— Спасибо, Светлана.

Петр беседует с пареньком у двери.

— Как, соратник Сержант?

— Норма, соратник комендант.

— Тогда на завтрак.

Первый раз в этом мире мыл руки настоящим куском мыла. Темно-коричневое, но с едва уловимым парфюмерным запахом.

— Ты смотри, знаешь, что это такое. А новички всегда теряются ― жидкое ищут.

— Откуда такая редкость, Петр?

— С местных складов. Военным выдавали. Универсальное ― помыться и постирать можно. Позавтракаем, и тебя обеспечу.

Некрашеные вымытые деревянные полы, обычные пластиковые столы и стулья, отделенная знакомыми оружейными ящиками кухня. Парнишка на раздаче по команде Петра подает мне… котелок. Точь-в-точь наш армейский котелок. Тушеный картофель с сосисками, три ломтя хлеба, пластиковая кружка с чаем, металлическая ложка. Подхватываю, направляюсь к ближайшему столику.