Без права выбора

Алексия постоянно оглядывалась по сторонам и оборачивалась, уводя брата все дальше от шумной бальной залы и ближе к его покоям. Верхние этажи дворца пустовали, удерживая знать и слуг в объятьях бала, но девушке все равно было страшно. Можно, конечно провести брата по тайным лабиринтам коридоров, но она была не уверена в том, что попросту дойдет до его спальни, потому как Александр уже плоховато стоял на ногах, все чаще опираясь на нее.

Разум его начал затуманиваться под действием линтанора, а желания стали предельно открытыми, явственно выражаясь в настойчивых ласках и попытках зажать девушку в ближайших углах и нишах.

— Еще чуть-чуть, любимый. Совсем немного осталось пройти…

Двери покоев отворились свободно, беспрепятственно впуская пару в свое полутемное нутро, и также легко запираясь за ними на крепкий засов. Пройдя через широкую гостиную в натопленную спальню, Алексия перестала сдерживать названного брата, и окунулась в водоворот чувств и желаний. Одежда разлеталась по сторонам — яростно, страстно, опадая лишь изорванными лоскутами на пол и мебель. Ее прическа растрепалась, но с распущенными длинными локонами она выглядела еще восхитительней и притягательней.

Когда Алекс остался в одной лишь нижней рубашке, девушку охватили трепет и волнение. Его тело находилось так близко — горячее, долгожданно доступное. Безумные поцелуи опаляли, обжигали открытые участки тела, и лишь рубашка и причудливой формы камиза, держащаяся на тонких, еле видных золотых нитях, отделяли их от того, чтобы стать еще ближе, слиться в старом как мир действе, познать друг друга глубже, чем когда-либо. Он ласкал губами каждый сантиметр, опускаясь от щек к шее, затем к груди и вдруг замер, а тело его отяжелело, навалилось на хрупкую девушку.

— Александр… — рваные выдохи, и воздух врывается в горящие легкие.

Но реакции нет.

— Александр! — зовет она его громче, взволновано, пытаясь выбраться, оттолкнуть.

— Да-да. — сонно отвечает мужчина, переворачиваясь на другой бок и подгребая к себе объемное одеяло.

— Нет! Нет! Нет!

Бесконтрольная ярость овладела ее разумом, погружая его в грязные кровавые краски. Хрустальные слезы обессилено хлынули, молниеносно рождая собой влажные дорожки. Сжав маленькие кулачки, она набросилась на мирно спящего мужчину и начала отчаянно колотить его по спине, груди и лицу, но Александр никак не реагировал, качаясь на размеренных волнах сладостного забвения. Истерика не прекращалась, но вскоре силы покинули ее. Алексия сидела рядом с братом на широкой кровати, обнимая руками собственные ноги, и тихонько всхлипывала, закрывая лицо трясущимися руками.

Зажмурившись, чтобы не видеть своего позора, она думала об истинных причинах нахождения здесь. Несомненно, высокие чувства разъедали ей сердце, заставляя захлебываться отчаянием, но правда об ее неудержимом порыве была куда проще и прозаичнее. Алексия до безумия, до дрожи в коленях, до онемения пальцев рук страшилась первой ночи с мужчиной — любым мужчиной, и не хотела испытать сие новое действие с кем-то кроме Александра, потому как могла довериться полностью и безоговорочно только ему.

Жертва ради жертвы — вот чем должна была стать эта длинная безумная ночь. Сейчас, в полутьме спальни с давящими стенами, она могла признаться себе, что как бы ни храбрилась по отношению к Наследному Принцу Бетафского Королевства, в душе под толстыми слоями из масок Алексия боялась его на каком-то подсознательном уровне, будто этот человек нес за своей спиной чернильные крылья ужаса.

Дрожь не унималась, а словно еще более нарастала, охватывая тело полностью. Разноцветные мушки мелькали перед глазами, а голова начала кружиться, немея, как и тело. Горячие волны, будто в безудержном море сходились под ее кожей, испаряя жидкости, заставляя сохнуть губы и рот. Воздуха не хватало — его место заняла все нарастающая паника, проникающая в глубины своими склизкими щупальцами. Уже второй раз за день ее самочувствие так сильно, неописуемо ухудшалось.

Бессмысленно пытаясь ухватить ртом желанную свежесть, она поняла, что ей срочно нужны холод и воздух…

Босиком, на негнущихся ногах она медленно шла по коридору, опираясь рукой о каменные стены. Зрение почти пропало, изображая расплывчатые картины перед ней, а слух улавливал лишь громкий учащенный стук сердца. Если бы кто-то в этот поздний час бродил по коридорам дворца, девушка бы и не заметила его, полностью концентрируясь на своей такой близкой и одновременно далекой цели.

Несколько метров и с десяток ступеней отделяли ее от вершины башни, где через широкий проем окна — от пола до потолка, свободно проходил гуляющий по небу ветер, заполняя собой округлый пяточек. Эту башню прозвали «Посмертной» из-за огромного количества несчастных случаев, которые произошли по чисто людской глупости. Романтические личности в разной степени опьянения вскарабкивались сюда, чтобы посмотреть на раскинувшиеся просторы и почувствовать себя властителями целого мира, но неминуемо сваливались камнем вниз, орошая россыпью кровяных капель землю.