Без свидетелей

Вимси, который стоял в нескольких ярдах от Паркера, бесцельно тыкал тростью в ствол дуба. Вдруг он нагнулся и вытащил из дупла какой-то сверток. Оба полицейских поспешили к Вимси с живейшим интересом, который тут же рассеялся, когда они увидели, что было в пакете: сэндвич с ветчиной и пустая бутылка из-под пива, небрежно завернутые в грязную газету.

— Это все отдыхающие, — фыркнул Уолмисли. — Осмелюсь предположить, что к телу это не имеет никакого отношения.

— Мне кажется, вы ошибаетесь, — безмятежно отозвался Вимси. — Когда именно исчезла девушка?

— Восемь дней назад, 27-го, — ответил Паркер. — Она ушла из Корнер-хауса в пять вечера, когда закончилась ее смена.

— Этот номер «Ивнинг Ньюс» вышел в среду, 27-го числа, — заявил Вимси. — Последний вечерний выпуск. Этот выпуск поступает в продажу не раньше 6 часов. Если отбросить предположение, что кто-то принес пакет сюда, чтобы поужинать, то его, видимо, принесла сама девушка и ее спутник. Едва ли кто-нибудь мог расположиться здесь на пикник после убийства, рядом с телом. Я не хочу сказать, что наличие рядом мертвого тела непременно отбивает аппетит: на войне как на войне. Но ведь в данный момент войны нет.

— Вы правы, сэр. Но вы исходите из того, что смерть наступила в среду или в четверг. До этого момента девушка могла находиться где-нибудь в другом месте, гостить у кого-нибудь в Лондоне, да мало ли где еще.

— Вы опять разбили меня наголову! — вздохнул Вимси. — Но согласитесь, что это все же любопытное совпадение.

— Конечно, милорд, и я очень рад, что вы нашли пакет. Вы сами доставите находку в полицию, мистер Паркер, или мне взять это на себя?

— Лучше возьмите пакет с собой и положите его туда же, куда и остальные вещи, — изрек Паркер и протянул руку за пакетом, который явно вызвал у Вимси совершенно необъяснимый интерес. — Мне кажется, что его светлость прав и сверток попал сюда одновременно с девушкой. Это наводит на мысль, что она пришла сюда не одна. Может, с ней был какой-то ее приятель. Похоже, это старая, старая история. Займитесь этой бутылкой, старина, на ней могут быть отпечатки пальцев.

— Возьмите бутылку, — произнес Вимси. — Пусть у меня всегда найдется друг и бутылка, чтобы его угостить, как говорит Дик Суивеллер. Но прежде чем вы сообщите юному железнодорожному клерку, что все, сказанное им, может быть использовано против него, я прошу вас обратить взоры на этот сэндвич с ветчиной и поднести к нему свои носы.

— В чем же дело? — недоуменно спросил Паркер.

— Ни в чем. Просто он удивительно хорошо сохранился — благодаря этому замечательному дубу. Твердый корабельный дуб многие века был оплотом Англии в борьбе против захватчиков. «Сердце дуба — наши корабли» (именно сердце, а не сердца, как это обычно цитируют). Но меня смущает несоответствие между сэндвичем и остальными вещами убитой.

— Но это же обычный сэндвич с ветчиной!

— О, столы, накрытые яствами, и дары винного погреба! Ты просто варвар! Конечно, это сэндвич с ветчиной, но отнюдь не обычный. Он никогда не бывал на кухне дешевых кафе фирмы «Лайонз», не валялся на прилавках универсальных магазинов и гастрономов, расположенных на отдаленных улочках. Свинью, из которой приготовлено это утонченное лакомство, откармливали в самом изысканном стиле. В ее дневной рацион никогда не входила ни бурда, какой обычно потчуют этих животных, ни популярный коктейль из кухонных отбросов, заботливо приготовленный хозяйкой. Обрати внимание на плотную структуру ветчины, на насыщенный коричневатый оттенок мяса, на этот толстый слой жира, желтого, как щека китайца, на темное пятно в том месте, где в мясо просочились специи. Ради такого лакомства сам Зевс мог бы сойти с Олимпа. Скажи же мне, о муж, лишенный проницательности, вандал, достойный того, чтобы его круглый год кормили вареной треской! Скажи, каким образом могла юная официантка, отправившись со своим железнодорожным клерком на пикник в Эппинг-Форест, закусывать там бутербродами с черной, как смоль, пропитанной специями браденхемской ветчиной, которая бегала по лесам в виде дикого кабана, пока смерть не придала ей менее скоропортящуюся и более возвышенную форму? Могу добавить, что в сыром виде такая ветчина стоит три шиллинга за фунт. Надеюсь, этот аргумент покажется тебе достаточно убедительным.

— Странно, конечно, — согласился Паркер. — Наверное, только богатые люди…

— Только богатые люди или люди, для которых еда является искусством, — перебил его Вимси. — Эти две группы ни в коем случае не совпадают, но иногда пересекаются.

— Это может иметь большое значение, — заметил Паркер, заботливо упаковывая новое вещественное доказательство. — А теперь поедем и посмотрим на тело.