Без тормозов. Мои годы в Top Gear

Авиакомпании запрещают курить под предлогом того, что это мешает другим пассажирам, но позволяют детишкам вопить всю дорогу от Корнуолла до Новой Шотландии.

Младенцев следует перевозить в звуконепроницаемых ящиках, надежно убранных в багажное отделение, а поскольку я не хочу сажать своего младенца в ящик, то он никуда не полетит. А значит, не полетим и мы.

И на званом ужине с нами не будет весело. Как всякая пара, произведшая потомство, мы будем говорить только о своем чаде и выставлять себя занудами и тупицами. Я даже, может быть, начну носить вельвет.

И уж конечно, придется пойти в церковь и отречься от Сатаны. Но это всё мы можем пережить.

А вот одно упоминание слова на букву V заставляет миссис Кларксон бросаться за бутылкой водки и спицей.

Мысль о Volvo — вот что нам трудно вынести. У Cosworth, который служит нам второй машиной, только две двери, и в коляски он никак не годится, несмотря на большую ручку сзади. Да и к тому же в него постоянно залезают воры, так что с ним придется расстаться.

В моем Jaguar и дверей, и места хватит под целую детскую на колесах, но ставить там специальное кресло — значит убить его подоночий имидж, стало быть, нужна новая машина.

И уж если нам придется быть нудными и скучными, носить вельвет, жить без гроша, безвылазно сидеть в юго-западном Лондоне и вообще поступиться собой со всех сторон, тогда этой машиной будет Volvo с наклейкой «ребенок с нами» и, может быть, даже с какой-нибудь зверушкой на капоте.

Мне надо отойти. Звук кипящей воды, вливаемой в уже горячую ванну, ни с чем не перепутаешь.

Март 1994 года

Автомобильная журналистика

Последнее время мне приходит столько писем от совсем мелких ребят, что я подумываю, не называть ли свой дом Нетландией[5]. По всему выходит, что любой мальчишка до четырнадцати лет готов отрезать от себя кусок, лишь бы получить мою работу.

Тормозните, ребятки. Во-первых, с этой работы еще не ушел я. Во-вторых, хотя я и разъезжаю постоянно на Ferrari и Aston Martin, я еще больше времени трачу, объясняя людям, что они тоже могут себе это позволить. И вот как.

Прежде всего, начните с основ. Не важно, пусть у вас девять внебрачных детей или вы спите с собственной сестрой, писать нужно грамотно. Увы, это умение недоступно большинству людей, пишущих нам в передачу. Не хочу быть расистом, но понимание местного диалекта тоже будет кстати. Я знаю, в наши дни есть возможность изучать любые экзотические языки, но британские автомобильные журналы, за исключением Max Power, по большей части печатаются на английском. Поэтому нужно как минимум закончить среднюю школу.

А когда, наконец, распутаетесь с образованием, лучше всего найти работу в местной газете. Годика три в деревенском листке, и начнешь мало-мальски разбираться в свадебной моде, пони-клубах и конкурсах огородников, но главное — научишься рассказывать истории.

Квалифицированному журналисту уже можно искать работу в национальной газете. Но практически все без исключения материалы о машинах берут у фрилансеров, которые уже не первое тысячелетие в бизнесе. И если вы по-прежнему хотите писать про автомобилизм, лучше всего податься в один из 130 автомобильных журналов. Пишите им письма: краткие, конкретные и подобострастные. И не сдавайтесь.

Шлите рассказы про свою машину. Будут хорошими — мы их напечатаем. А там, глядишь, попросим продолжения или даже предложим попробоваться в постоянные перья. Имейте, однако, в виду, что наш журнал — самый большой, а в нем всего пять штатных авторов, считая редактора. Даже астронавтов больше, чем автомобильных журналистов на жаловании.

И еще я открою вам маленький секрет. В обед в пабе мы не болтаем про машины. И нам плевать, на каких машинах мы сами едем вечером домой. Мы любим машины, но мы не сдвинутые. Если вы сдвинутый, проситесь в Autocar.

Наверх, в сливки этой профессии выбиваются ремесленники — одинаково ловко пишущие и о Lamborghini, и о заседании приходского совета. Например, парень, редактирующий наши тексты, сдал на права с пятого раза и много лет ездил на Datsun Sunny. Поначалу он о машинах знал меньше, чем Барбара Картленд[6] о пескоструйных аппаратах. И не важно, что вы можете на глаз отличить Lantra от Corolla, или за семь секунд разбираете MG на запчасти, или без запинки способны оттарабанить время разгона до 100 км в час всех моделей Ferrari. Если не умеете писать, вам у нас не место.

Впрочем, конечно, если вы девица с моральными устоями кролика и можете прислать нам чек, от которого побледнеет Littlewoods[7]… Тогда приступайте с понедельника.

Апрель 1994 года

Михаэль Шумахер

Михаэль Шумахер немец. Это значит, ему положено быть толстяком, горлопаном и долдоном и носить смешную одежду, подходящую к идиотским куафюрам на лице.

Однако его торс напоминает по форме треугольный плавленый сырок, а на лице ни следа растительности. На брифингах после гонок он ведет себя умно и скромно, если победил, и спешит поздравить соперника, если победили его.