Без ума от графа

Что касается самого Трегарта, то Монфор был в курсе тех трудностей, с которыми столкнулся молодой наследник после смерти деда. Монфор с пониманием отнесся к вынужденной отсрочке, которую при других обстоятельствах счел бы оскорбительной. Кроме того, намечавшийся союз между Уэструдерами и Деверами должен был усилить влияние Уэструдеров в юго-западных графствах.

– О чем думал Трегарт, так долго откладывая свадьбу? – раздраженно спросил Лидгейт.

– Зачем напускать на себя возмущенный вид? – возра-зил Ксавье. – Вы же пальцем не пошевелили для того, чтобы помочь Розамунде.

– Ну конечно, все это время я отдыхал, – язвительно ответил Лидгейт. – В отличие от других.

Монфор насмешливо окинул Лидгейта с головы до пят – от безукоризненно стильной прически до щегольской обуви.

– Того, кто живет по средствам, трудно упрекнуть в расточительно-праздном образе жизни. Если бы вы, Лидгейт, соблюдали это правило, все было бы замечательно.

В этот момент вошел дворецкий и доложил:

– Граф Трегарт, ваша светлость.

Его слова удивили не только Монфора.

– Так скоро?

– Человек слова, – поднявшись, буркнул Ксавье.

В зал вошел Трегарт – огромный и, судя по виду, настроенный весьма решительно, если не воинственно.

– Боже мой! – с деланным отвращением воскликнул Лидгейт. – Вы заявились сюда прямо из конюшни или, может быть, из коровника?

Трегарт мрачно и враждебно посмотрел в сторону Лидгейта.

– Не испытывайте мое терпение, сэр. – Гриффин опять повернулся к Монфору. – Где моя невеста?

Выражение отвращения на лице Лидгейта сперва сменилось на выражение удивления, а потом бешенства.

– Неужели вы собираетесь сказать, что намерены предстать перед моей кузиной, вашей будущей женой, в столь неприглядном виде, словно какой-то грязный фермер?

– Лучше выглядеть фермером, чем таким щеголем. – Губы Трегарта скривились в презрительной усмешке.

Сделав два-три быстрых шага, Лидгейт подскочил к нему и нанес удар прямо в челюсть.

Монфор не без любопытства смотрел на стычку, остановив Ксавье предостерегающе поднятым пальцем.

Несмотря на свой щегольской вид, Лидгейт регулярно занимался боксом с лучшими мастерами кулачного боя, поэтому был знаком с приемами бокса намного лучше, чем следовало джентльмену. Он поступил нечестно, внезапно напав на Трегарта и застигнув его врасплох.

Трегарт покачнулся, но удержался на ногах. Большой кровоподтек украсил его и без того не очень красивое лицо.

Нахмурившись, он сжал кулаки.

– А-а, Трегарт, – протянул Монфор, и его спокойный голос разрядил напряженную атмосферу, – добро пожаловать в гости.

Глава 5

Гриффин окинул взглядом всех троих Уэструдеров, стараясь сдержать охватившую его злость. Он дал себе зарок: ни с кем не драться в приступе гнева, – не собирался нарушать этого правила и сейчас.

Характер у него был отнюдь не легкий, да и настроение за время поездки ухудшилось. Дороги размыло, и они превратились в сплошную грязь. Уверенный в том, что домой вернется вместе с Розамундой, он поехал в карете, хотя в былые времена предпочитал ездить верхом.

К тому моменту когда Гриффин приехал в Лондон, из-за дорожной скуки и неудобств: рессоры у экипажа были никудышные – настроение у него окончательно испортилось. Но и это еще было не все: оказалось, что прислуга в городском доме никак не ожидала появления хозяина, вся мебель была зачехлена. Письмо, сообщавшее о его приезде, где-то задержалось в пути.

Несмотря на неприязнь к гостиницам, Гриффин не счел нужным поднимать всю прислугу на уши и решил, что вполне можно провести две ночи в одной из лондонских гостиниц. Неужели для того, чтобы упаковать свои вещи, Розамунде не хватит двух дней?

Сняв номер в «У Лиммера», Гриффин сразу отправился в дом Монфора, не забыв прихватить с собой брачную лицензию, которой предусмотрительно снабдил его Девер.

Хотя лицензия жгла ему руки, он был полон решимости покончить как можно скорее с затянувшейся помолвкой, раз и навсегда.

Впрочем, иногда его одолевали сомнения: может быть, дело окажется не столь простым. Для начала следовало преодолеть редуты мужской половины семьи Уэструдер.

Разумеется, Гриффин помнил герцога Монфора, тот навещал его в Пендон-Плейс три года назад. Двое других, несомненно, были его родственниками. Их объединял общий для Уэструдеров налет надменности, который они, по-видимому, приобретали еще в колыбели. Все трое отличались друг от друга цветом волос, телосложением и статью, но их роднили высокие острые скулы и прямой римский нос с небольшой горбинкой.

– Где она? – Гриффин повторил свой вопрос, ничуть не обескураженный не слишком гостеприимным приемом и холодной надменностью.

– Она не здесь, – тряся рукой, ответил хлыщ, нанесший ему неожиданный удар.

Гриффин надеялся, что тому так же больно, как и ему самому. Хотя это было маловероятно: челюсть не рука.

– Присаживайтесь. – Монфор любезно указал на кресло возле камина.

Гриффин покачал головой.

– У меня нет времени для пустых разговоров, ваша светлость. Скажите мне, где она, чтобы мы могли пожениться и покончить с этим делом раз и навсегда.