Без Вечного Синего Неба

Отлично понимаю, мое предложение несовершенно, упрощено и не закончено. Я и предлагаю не готовую модель, а инструмент для познания истины в истории стран и народов. Каждый историк будет вправе решить, брать ли ему в руки этот тонкий инструмент, сработанный на компьютере, или продолжать обходиться удобствами каменного топора… Ахейцам, осаждавшим Трою, понадобилось десять лет, чтобы додуматься до уловки с деревянным конем. Иезуиты к своим схемам информационного вторжения пришли быстрее, и какой век с помощью «каменного топора» они управляют познанием истины, загоняя в конечном счете себя же в тупик.

…Странный все-таки этот человек, Деннис Медоуз. Живет на ферме, по утрам доит козу, сам выращивает овощи к своему столу. Не имеет экономического диплома. В свободное от хозяйства время занимается математикой и пишет книги по экологии и экономике. И мысли у него какие-то странные, непривычные.

– Деннис, а если бы мы правильно ловили, сколько заработали?

– Много больше. Все по девятнадцать тысяч… И рыба осталась бы.

Москва, 1989–2009 гг.

Моя «фолк-хистори», горькая, как полынь (продолжение беседы)

– Мурад Эскендерович, наверняка каждый третий читатель спрашивал: вы патриот России? Если «да», то в чем это выражается? Так ли?

Так. Но я отмечал, вопрос звучит некорректно, в нем две неопределенности.

Во-первых, смущает слово «патриот». Ныне оно обрело бранный оттенок, что явно не случайно. Лично мой опыт общения с разного рода «патриотами» печален, как правило, ими оказывались люди, которые на мир смотрели через дырочку собственного кармана или с высоты служебного кресла, – прикормленные властью то были «патриоты». Как правило, бездарные, но сытые и довольные жизнью. Кричат: «халва, халва», а не сладко… Сказать-то им нечего.

Ну, а во-вторых, что, пожалуй, еще серьезнее, едва ли кто из читателей понимает смысл, стоящий за словом «Россия». Не удивляйтесь, говорить так есть повод.

Известно ли вам, что «Россия» появилась в XVI веке в Риме, когда там вынашивали план колонизации Восточной Европы и внедрения сюда христианства? Новый топоним для Московской Руси и ее будущих колоний предложил руководитель иезуитского корпуса, папский легат Антонио Поссевино – это еще одна страница малоизвестной нашей истории, но она была, и к ней вновь и вновь возвращаюсь я в своих книгах.

Да, здесь не все очевидно, но всплывает на поверхность при анализе причинно-следственных связей, выявляющих начало и итог события. Именно анализ позволил увидеть невидимые контуры геополитики того времени, когда одно событие проистекало из другого, образуя логическую последовательность.

Мне важно было понять, что для осуществления своего замысла Западная церковь руками тайных монахов, в прямом смысле слова, вытравила царскую династию Рюриковичей, устроила на Московской Руси кровавую Смуту и христианское крещение в 1589 году, потом буквально протащила на престол неспособных Романовых – людей, всецело подвластных папе из-за незаконности своего выдвижения. В 1666 году Запад провел раскол русской Церкви, утвердил де-факто крепостное право, а по сути узаконил в России рабство… Это все хорошо известно, но не во взаимосвязи событий.

Россию создавали намеренно – с конкретными политическими целями, чтобы подчинить народ бывшей Золотой Орды, весь Запад стоял за спиной иезуитов, благоволил к ним. Огромная сила управляла движением. Но… ни одно историческое событие не бывает случайным, или стихийным, каждое имеет и причину, и следствие. Значит, утверждаю я, события можно моделировать хотя бы в рамках завершенных логических схем!

Заметьте, в русское общество иезуиты закладывали духовные ценности и мораль, чуждые Руси. Иначе говоря, они кроили по своим лекалам принципиально новую страну – с другой верой, с другой государственностью, с другими действующими лицами и политическими ориентирами, но с одним и тем же народом, которому меняли сознание и память. Поэтому-то Российское государство и стояло на рабстве, заговорах, унижении своего прошлого, крепостном праве и бунтах, а также на бюрократии, которая, едва явившись неизвестно откуда, стала вершиной общества и государства, аристократической элитой. Цензура лютым Цербером стояла на защите интересов иезуитов, которым подчинялся сам царь.

Такова в двух словах моя позиция, мой взгляд на убитую нашу Историю. Что тут добавить? Да и надо ли добавлять, если первый русский летописец Нестор стал святым Римской католической церкви… Выходит, Россия – это и колония Запада, и его дочь-союзница, христианская империя, которая не знает себя, но постоянно ощущает внутри себя боль и неудобство. Она, как пика, нацелена на Восток, одновременно являясь частью этого Востока. Она едина в двух лицах: палача и его жертвы. Увечит себя сама.