Без вести пропавший. Попаданец во времена Великой Отечественной войны

– Много чести! Повесить, а лучше горло перерезать и в снег, подальше от МТС. Найдут по весне. Или зверье труп обгложет.

– Нет! Пригодится еще! – заключил Михаил.

Зачем ему пленный полицай, еще сам не знал. Бойцы поужинали, спать улеглись. Михаил выставил часового, сам стал допрашивать полицая. Тот трясся, глаза бегали, даже на морозе от него противно тянуло прелым потом. Хотелось в самом деле шлепнуть эту дрянь, да и делу конец, – но служба научила владеть собой.

– Документы есть?

– Аусвайс немецкий.

– Где?

– В кармане пиджака.

Михаил тулупчик расстегнул, достал документ. Выдан полицейской управой два месяца назад. Фамилия, год рождения, печать. А фотографии нет. Хороший документ, пригодится. Определил его в свой карман.

– Как нас увидел, или донес кто-то?

– Да нет… Зазноба у меня неподалеку, в деревне. Шел к ней, смотрю: из МТС человек выходит в белом. Подумал, партизан приходил к кому-то на встречу. Решил проследить.

– Ну да, и сдать деревенского.

Допрос шел часа два. Михаил спрашивал, сколько полицейских в районе, где расположены. Есть ли партизаны? Где немцы и какова численность? Полицай юлил, иногда Михаил его ловил на откровенном вранье. Один раз не удержался, влепил затрещину. Потом тряпкой рот заткнул. Привязал к раме трактора, да серьезно, чтобы освободиться не смог. Предатель заслуживал смерти уже за то, что служит врагу. И наверняка не одного окруженца или селянина немцам выдал… Но не пришла еще его пора умирать, еще может нам пригодиться.

Велев караульным приглядывать за полицаем, Михаил отправился спать. На МТС похуже, чем на хуторе, холоднее и кроватей нет. А стены только от ветра и снега защищают.

Утром, еще затемно, позавтракали, и бойцы отправились на разведку. На МТС остались радист, Михаил и пленный. И вдруг Василий докладывает:

– К МТС идут двое. Не наши, вооружены винтовками.

К этому времени рассвело. Михаил выбежал в мастерскую и к воротам. Через щель видно, как к МТС идут два полицая, потому что на рукаве белеют повязки. Что им здесь надо? Неужели разведчиков видели? И стрелять нежелательно, деревня в километре, услышат. Михаил проверил, как выходит нож из ножен, распорядился.

– Бери полицая и сиди в комнате тихо.

А новые полицаи снаружи все ближе, но идут спокойно, даже беззаботно, переговариваются оживленно. Не похоже, что ищут разведчиков. Но что им делать на МТС? Михаил встал за притолокой двери, взял нож в руку. Первый вошел, за ним второй. Его-то разведчик и ударил клинком в спину, под левую лопатку. И тут же подскочил к первому, лезвие к шее прижал, надавил слегка, до небольшого пореза, чтобы прочувствовал. Ремень винтовки с плеча левой рукой стянул, оружие в сторону отбросил.

– Ты чего, паскудина, здесь забыл? Смерти ищешь?

От сильнейшего потрясения полицай дрожал, как осиновый лист на ветру, и заикался.

– Мы за… за…

– Или ты говоришь, или я тебе голову отрежу! – пригрозил Михаил.

Предатели обычно свою жизнь ценят и боятся ее потерять. Другого убить, чтобы сытно жрать, чтобы немцы похвалили, это запросто. Чужая жизнь для предателей ничего не стоит.

– У приятеля моего здесь схрон.

– Да? Покажи!

– Я не видел, не знаю.

Михаил сильнее на шею ножом надавил.

– Не дави! Больно! Покажу!

– Сразу бы так.

Михаилу интересно стало, что за схрон, что там полицаи могли хранить? Уж если от немцев прячут… Полицай подошел в угол, откинул доску, вытащил деревянную шкатулку.

– Открывай!

Полицай откинул крышку. Серебряные крестики, золотые обручальные кольца, сережки. Ну, ясно: мирное население грабили, мародерствовали!

– Ну и гад же ты позорный…

– Это не я! Земляк! Погоди! Дай сказать!..

Михаил не дал. Точный сильный удар в сердце – изменник мешком рухнул наземь.

– Иуда тебе земляк, – проводил бандита на тот свет последними словами.

Шкатулку Михаил подобрал. Нечего ей здесь валяться, сдаст в разведотдел. Владельцев ценностей все равно не найти, не вернуть, пусть пойдет в фонд обороны.

Подтащил и первого убитого в угол, к подельнику, на пол бросил навзничь, чтобы лица были видны. Прошел в комнату, вывел вчерашнего полицая, подвел в угол, вытащил тряпку изо рта.

– Узнаешь?

– Полицейские из села Нежданово. Слева Курилов, справа Макаров. Бездельники и пьяницы!

– Не только, еще мародеры. Над населением измывались?

– Было. И в расстрелах участвовали.

– Стало быть, получили по заслугам.

Полицейский вдруг рухнул на колени.

– Не губи!

«Ты сам сколько людей погубил, упырь?..» – вертелось на языке. Но сдержался.

– Снимай тулуп! И валенки тоже.

Жалко тулуп кровью вымазать, овчину трудно отмыть. А по размеру как раз радисту подойдет. Пленный стянул тулуп, валенки стянул; поняв, что его ждет, бросился на Михаила. Но разведчик готов был, просто выставил нож, полицай сам на него напоролся. И вот уже трое в углу лежат.

Михаил нож о пиджак убитого вытер, в ножны вернул. Приоткрыл дверь, набрал снега, руки от крови оттер. Тулуп и валенки отдал Василию.

– Надевай.

– Не… не… не могу. Они же с убитого.

– Я с живого снял. Тебе нужнее. Надевай, это приказ!

С видимой неохотой Василий и валенки натянул, и тулуп.

– А сапоги мои куда?