Без воздуха

Вместе с командирским согласием к нам пришел Киев с пулеметом, радиостанцией и моей сумкой подрывника.

— Каплей сказал, что у нас три часа. Там что-то с сеансом не ладится. Мы можем оставить где-нибудь радиомаркер для привязки нашей авиации.

Сверху полевой лагерь казался близким, а идти пришлось километра три, не меньше. Поперла нас нелегкая. От греха подальше я взял обратный азимут на дневку. Возвращаться придется в темноте, немудрено будет заблудиться.

И тут меня взял ступор. Из лощины со стороны полевого аэродрома набежал густой туман, закрыл белым крылом всю базу, а потом так же быстро исчез.

Базы как не бывало! Не стояло ее тут, почудилось вам, матросы-разведчики, бредите вы.

Когда мы приплелись на базу и доложили об этом групперу, он хмыкнул и проговорил:

— Фактор «Туман», значит. Да не ссыте бобики. Я отсюда все видел своими глазами. Исчезли янки как мираж, будто их и не было.

Сеанс связи состоялся только в три часа утра. Задержка была не по нашей вине. Что-то там у центровых связистов нашего пункта не заладилось, и нам пришлось ожидать так долго. Зато во время сеанса мы узнали, что отсутствовали на связи не несколько часов а целые сутки. Ни хрена себе времечко скакнуло!

В пять утра, пока еще не поднялась жара, я вышагивал по хребту, держа курс на знакомую мне деревню. К безымянному ручью я вывел группу к вечеру двухсуточного марша. Поповских приказал мне уйти чуть повыше и выбрать место для обустройства базы.

Небольшая полянка неподалеку от ручья подходила идеально. На возвышенности, рядышком сбегает с горы источник воды. Место закрыто от наблюдения стволами огромных лиственных деревьев.

Я развернул двухскатный навес, снял рюкзак и упал без сил. Все тело ломило, в горле першило. Неужели начал заболевать? Этого мне еще не хватало. Большой минус для группы. Надо подойти к Федосову и взять каких-нибудь таблеток из медицинской сумки. Может, полегчает.

Саня подошел сам, посмотрел на меня, пощупал лоб и отправился докладывать командиру группы.

Незаметно для себя я отключился. Проснулся от толчка в бок.

Федос протягивал мне два подкотельника.

— На! Хлебай сперва это, потом запей этим.

— Это что такое? — Я взял первый подкотельник и, не раздумывая, одним глотком выпил содержимое.

Горло тут же перехватило, из глаз брызнули слезы. Я судорожно начал глотать воздух.

— Спирт! Саня, да ты гребанулся! Меня командир грохнет!

— Не ссать! Спирт разбавленный, командир сам дал добро. Запивай.

Во втором подкотелькнике былз чай с какими-то травками, очень сладкий и горячий. Меня сразу же бросило в пот.

— Все, теперь всю форму на себя, укутывайся плащ-палатками и спи.

— Саня, а фишка?

— Каплей сказал спать, значит спать!

Меня и вправду начало клонить в сон с невероятной силой. Я натянул поверх маскхалата комбез, упал на кучу сухих листьев и напрочь забыл обо всем.

Утром я вылез из-под палаток, которыми меня кто-то укрыл, и огляделся вокруг. Туманно. Возле двухскатного навеса за защитным экраном тлеет костерок-нодья из двух здоровенных чурбаков, выдолбленных изнутри. На огне стоят несколько котелков. Тихо. Возле костерка на самодельном кресле тихо посапывает Федосов, нацепивший на одно ухо наушник от радиостанции.

Я начал прислушиваться к своим ощущениям. Дышится легко, в горле не першит, ломоты в теле никакой. Неужто выздоровел? Только вот есть хочется со страшной силой.

Я встал, покрутился на месте, попрыгал, размялся, достал из рюкзака туго свернутое полотенце с умывальными принадлежностями.

— О, нарисовался! Как, живой, здоровый? — пробормотал проснувшийся Федос.

— Вроде нормально, переболел. У нас тут как?

— Тройка с Зеленым чешет район, через часик должны вернуться. Если ты здоров, пойдешь командиром следующей тройки. Каплей приказал будить его по возвращению Зелени или по поступлению докладов.

— Пойду, конечно. Поп сам задачу и район нарисует?

— Угу. — Федосов так смачно зевнул, что чуть не порвал рот. — А ты купаться, что ли, идешь? Жарко, капец! И вообще — вышел в поле, живи как свинья!

— Нет, мне так неохота. Пойду рыло почищу да бивни полирну. Минеры советовали. Тонус повышается.

— Иди, заодно воды принеси. Надо будет завтрак готовить. У меня макарон американских полно, думаю с тушняком нашим сварить. Я пару банок втихую от особистов заначил. Капиталистический продукт — редкая дрянь.

Весь в мечтах о макаронах с тушенкой, я побежал к ручейку, сбросил тряпки и остался с голым торсом. Стараясь не кричать, я начал плескать на себя водой, оказавшейся ледяной, намыливаться и чистить зубы. Раздухарившись, снял кеды, размотал портянки, принялся намывать ноги. Правы минеры, самочувствие улучшается, только еще больше жрать охота.

Сзади кто-то подошел и начал возиться у меня за спиной.

— Место занято! — гаркнул, обернулся и узрел огромнейшего кошака, покрытого бурыми пятнами.

Этот наглец пытался умыкнуть мою пахучую портянку. Он злобно вылупился на меня, взмахнул в воздухе лапами и зашипел на меня.

Я совершенно не соображал, что передо мной дикое животное, где-то рядом могут бродить его друзья и родственники, и заорал со страшной силой: