Без жалости

— Так… Впереди ещё две пары, но если что, отбазаримся. Ладно, пошли на обед, да и вообще, хватит на сегодня учёбы, у меня и так голова от всего пухнет. Отдохнуть надо.

— Бедненький ты мой, — пожалела меня Сонька, погладила по голове и предложила, — А ты ещё постучи головой об стену, может полегчает.

— Да ну тебя нафиг, — возмутился я и шлепком по попке, придал ей ускорение в нужную сторону. Соньку это ни капли не расстроило. Слегка возмущённо пискнув, она ехидно и злорадно захихикала. Идя впереди меня, демонстративно рисовала восьмёрки своими идеальными бёдрами, прекрасно зная, что я на неё смотрю. И ведь не зря я её учил походке дефиле. Они дома с Наташкой много времени на это дело убили, вышагивая из угла в угол по квартире. Да и судя по глазам мужского контингента нашего факультета, Сонькина походка поразила их в самую глубину души. Ишь, какая тишина наступила. Завтра девчата из Соньки все соки выжмут, выбивая секреты обольщения. Ну, это она любит — поумничать и похвастаться, так что, скучно ей не будет.

* * *

— Понимаешь, Сонь, — уже после сытного обеда, сидя за столом в своём любимом ресторане, я объяснял подруге свою точку зрения на происходящее, — Я не хочу окунаться в рутину и попадать в зависимость от прихотей и желаний посторонних для нас людей. Сейчас меня из всех сил тянут на сцену, а я этого не хочу.

— Почему? — спросила Сонька, — Что в этом плохого? Ты пишешь песни, исполняешь их, людям всё это нравится. Володенька, я не понимаю тебя. Где ты видишь тут рутину и зависимость от кого-то?

— Не понимаешь, — покачал я головой, — Попробую объяснить. Вот смотри, что мы имеем на сегодняшний день и от кого мы зависим. Как ты говоришь — я пишу песни, музыку и благодаря определённым усилиям и знакомствам, исполняю их или в прямом эфире на радио или в студии — для записи. От всех предложений выступить "где-то" я просто уклоняюсь или посылаю прямым текстом по всем известному адресу. Так?

— Ну, так, — кивнула Сонька.

— Деньги у нас есть? Их хватает на всё что нам надо? Жильё есть? Что одеть-обуть, у нас в достатке? Мы от кого-то зависим? Нам кто-то указывает — как жить, когда выступать, что петь и петь ли вообще? Попросить могут, да. Но я всегда строю взаимоотношения так, чтобы нас об этом сильно попросили, и чтобы это было оплачено. Всё верно говорю?

— Ну, да, Володенька, — согласилась Сонька, — Но я всё равно не понимаю пока. Что изменится, если ты согласишься выступать со сцены?

— Вот смотри, — начал я разжёвывать свою мысль, — Сейчас мы учимся — мы студенты. Отучимся, пойдём работать — будем получать зарплату. От нас будут требовать — что? Работу. Ту, где мы будем работать или служить. Верно? Музыка и песни для нас по прежнему останутся нашим хобби — увлечением. А теперь смотри, что будет, если я соглашусь на то, на что меня сейчас усиленно подбивают. И да, тебя тоже подбивают, чтобы ты на меня воздействовала, уговаривала. Перспективы расписывают да? Великую славу, известность пророчат. Глазки-то не прячь, коза. Что, думаешь, я не вижу ничего и не понимаю, с чего ты эту тему уже в который раз подымаешь? Я не тупой и не слепой.

— Вов, ну чего ты? — Сонька сделала "большие и очень обиженные" глаза, — Ну, был разговор как-то промежду прочим на эту тему с одним дядечкой из филармонии. Ну, это же один раз! Ой, ну два раза, чего ты на меня как на дуру смотришь? Ну, три раза, три! Но так то другой дядечка уже был, не поняла откуда, но тоже говорил, что нам надо больше выступать, что это нужно для народа и нельзя прятать свои таланты.