Бездна

— Я маму слушаюсь! — серьезно возразил Антон. — Но ты же обещал, а сам?

— Ну, хорошо, — Фридрих отключил компьютерный терминал. — Давай, берем маму за руку и все вместе идем укладывать тебя спать. А какую ты сказку хочешь услышать?

— О волшебном городе — Лазурном Чертоге! — серьезно заявил малыш. — И людях, которые жили под водой!

— Ладно, — согласился Фридрих. — Только давай сразу договоримся: все, что я расскажу тебе, — это не сказка, понятно?

— И не жили, а живут, — добавила Вальма, взяв сына за руку.

…

Город за окном притих в лунном свете.

Мягко перекатывались пологие волны, глухо накатывались на скалы, разлетаясь пенистыми брызгами.

Голос Фридриха звучал в унисон шуму прибоя:

— Далеко за границей кипящих широт есть волшебный подводный город, где однажды родилась маленькая девочка. Родители назвали ее Ингой. Она еще не знала, что ей суждено вырасти и изменить историю целого мира…

Лазурный Чертог.

Артем только начинал привыкать к эмирангу.

Солнце клонилось к закату, и подводный город пронзали теплые лучи света.

Внизу простирался Волнующийся Лес. Просеки в нем давно заросли, дыхательные купола исчезли, их убрали за ненадобностью, как и сетку канатов, которая только мешала плавать.

Вдох. Задержка дыхания.

Эмр покалывал кожу, требуя, чтобы Артем расслабился, не мешая процессу замещения рефлексов.

Трудная это наука — подводное дыхание. Малышам, Артем взглянул в сторону многочисленных стаек резвящихся под водой ребятишек, куда легче, они воспринимают эмиранга как частицу себя, не напрягаясь по таким пустякам, как смена ритма дыхания.

Он отыскал взглядом Ингу.

Она о чем-то беседовала с одним из древних дельфов, накануне приплывших в город. Благодаря специальным устройствам коммуникаторов, что создал Фридрих, и разработанной программе адаптивного автоматического перевода полноценное общение между людьми и дельфами наконец начало налаживаться спустя годы после установления первого контакта.

Ладно. Не буду им мешать. Немного поупражняюсь, подумал Артем.

…

Инга и Оргон неторопливо плыли вдоль уступчатых кварталов батт отсеков.

Благодаря вживленной горошине коммуникатора она могла свободно разговаривать с дельфом.

— Удивительно, как быстро дети вашей расы находят общий язык с эмирангами! За всю историю межзвездной кооперации я не встречал такой адаптивности, — дельф издал звук, означающий печаль. — Мне трудно осознавать, что те времена стали древнейшей историей, — добавил он.

Инге хотелось задать дельфу множество вопросов, ведь ранее их общение было ограничено скупым языком жестов.

— А кем на самом деле являются эмиранги? — спросила она.

— Эмиранги были созданы специально, — ответил Оргон. — Наши союзники и деловые партнеры, помогавшие обустроить этот мир, попросили нас оставить возведенный ими технический купол, превратив его в гостевой… — дельф запнулся. — Извините, Инга, сейчас вспомню… да, в вашем языке есть слово «курорт», он точно отражает суть пожелания семьи Инсектов, перемещавших планету. Мы, конечно, дали согласие, но Инсекты хоть и приверженцы теплого, влажного климата, однако жизнь под водой для них сопряжена с долей риска. Нужно было позаботиться о безопасности наших гостей.

— То есть эмирангов создавали как защитные оболочки?

— Да, защитные оболочки для подводных прогулок, ну и средство спасения на случай критических обстоятельств, — подтвердил ее догадку дельф. — Мы не успели опробовать эмирангов, — инсекты уже выполнили свою часть работы и надолго покинули планету, а мы только начали заселять этот мир, когда при посадке первого колониального транспорта произошла катастрофа. В планету врезался астероид, оставленный инсектами на опасной орбите, а мы, как назло, только приводнились.

— Значит, этот город…

— Всего лишь разрушенный гостевой купол расы инсектов.

Инга на минуту задумалась.

— Но эмиранги демонстрируют признаки разума! — переключилась она на тему симбионтов.

— Да, — согласился дельф. — Их вынужденная автономия на протяжении миллионов лет привела к качественному развитию нейросетей. Этот феномен нам еще предстоит изучить.

— Но количество эмирангов ограничено?

— Их всего пятьсот. Так что, когда население вашего города превышало данный лимит, в Бездне оставался только десяток особей. Они перехватывали капсулы с младенцами, но не могли стать их симбионтами, а помещали малышей в свободные статис-ячейки нашего корабля.

— Эмиранги не способны размножаться?

— Нет. Но их генетический код можно исправить, — Инге показалось, что дельф улыбнулся.

— Я бы хотела этого.

— Зачем?

— Эмиранги заслужили право быть свободными существами, — ответила Инга. — Симбиоз с людьми привел к развитию у них высшей нервной деятельности. Они уже не защитные оболочки, а нечто большее.

— Предразумная форма жизни?

— Да, — она жестом указала на группы спасенных эмирангами детей, беззаботно играющих в толще воды над волнующимся лесом. — У нас с Артемом скоро родится дочь, — внезапно добавила Инга. — Я хочу, чтобы она выросла истинным, свободным жителем подводного мира.

— Но, развиваясь, эмиранги могут отказаться от пути симбиоза.