Бездна (Миф о Юрии Андропове)

— И перемещением его в Москву из Киева мы не оголим КГБ Украины? Обстановка там непростая, особенно в сфере национальных отношений.

Андропов закрыл папку, положил ее на стол перед собой и легко барабаня по ней чуткими пальцами с аккуратно подстриженными ногтями, сказал:

— Я провел предварительную беседу с товарищем Камарчуком. Он в принципе согласен. Что касается Украины… Естественно, мы не оставим там КГБ без твердого руководства. Кандидатуры уже есть. Вот приедет Василий Витальевич на утверждение, с ним и обсудим эту проблему.

Юрий Владимирович сел на свой стул.

— Значит так, товарищи,— суетливо заговорил Черненко, перебирая какие-то бумажки, лежащие перед ним на столе,— я ставлю вопрос на голосование…

— Одну минуту,— перебил председательствующего министр обороны Дмитрий Федорович Устинов.— Я думаю вот о чем… Новый Председатель КГБ получит хотя и блестяще налаженное и отлично работающее учреждение… Но оно сложное, специфическое. Словом, я предлагаю за товарищем Андроповым закрепить на какое-то время, скажем, на год, кураторство над органами, пока их новый Председатель всесторонне не войдет в курс дела.

— Правильно! — воскликнул Михаил Сергеевич Горбачев.

А Юрий Владимирович подумал: «Ну, Камарчук на Лубянке у меня долго не задержится. Слишком крут, прямолинеен, диссидентские издания, которые еще сохранились, величают его не иначе как «палачом» Украины. Получив власть Председателя, он может выйти из-под контроля. Во всяком случае, попытается выйти. Но сейчас, скорее всего, на несколько месяцев, он нужен здесь, в Москве, именно в этом качестве — Председатель КГБ под моим руководством».

— Вы, Юрий Владимирович, согласны с предложением товарища Устинова? — спросил Черненко, и в комнате замерла такая тишина, что было слышно, как бьется с жужжанием о стекло окна муха, ожившая под лучами весеннего солнца.

— Вынужден согласиться, Константин Устинович.

— Что же, товарищи, проголосуем по обоим вопросам.

Проголосовали дружно и покорно. Ни воздержавшихся, ни тех, кто «против», не было.

…Юрий Владимирович Андропов поднялся на четвертый этаж, в «свой» кабинет. С двери уже была снята табличка «Михаил Андреевич Суслов», однако новая еще не появилась.

В просторной приемной при его появлении из-за стола с телефонами быстро поднялся секретарь:

— Здравствуйте, Юрий Владимирович!

— Здравствуйте.

— Какие будут распоряжения?

— В архиве несколько ящиков моих документов. Остались от десяти лет работы здесь, в ЦеКа. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы мне их подняли. Хочу кое-что вспомнить.

— Сейчас же займусь этим, Юрий Владимирович.

— Спасибо.

Андропов взялся за ручку тяжелой двери; она открылась легко, бесшумно. И он очутился в кабинете Суслова, хозяином которого теперь стал…

Кабинет был сумрачен, тих, аскетически гол; на окнах задернуты шторы. Дубовый письменный стол гигантских размеров сейчас был пустынен, как футбольное поле без игроков. Над ним портрет Ленина с хитроватым прищуром глаз.

«Будь воля Михаила Андреевича,— подумал Андропов,— на месте Владимира Ильича висел бы портрет Генералиссимуса во весь рост в парадном белом кителе».

По правую руку на столе щит селекторной связи и батарея телефонов.

Перпендикулярно к нему длинный стол для заседаний под темно-бордовой скатертью, по его бокам крепкие стулья, один к одному, как солдаты в строю. У противоположной стены — шкафы с ящичками, в которых размещена знаменитая картотека Главного Идеолога страны — цитаты из произведений классиков марксизма-ленинизма на все случаи жизни (и классовой борьбы, надо добавить).

Андропов нажал кнопку вызова на боковой стороне письменного стола — надо привыкать к забытым порядкам цековских кабинетов.

Бесшумно открылась дверь, появился секретарь из приемной. Это был человек лет сорока пяти, может быть, пятидесяти, с бесцветным незапоминающимся лицом, на котором сейчас застыла печать обреченности («Знает, что я с ним скоро расстанусь»,— подумал Андропов); чем-то неуловимым этот партийный клерк был похож на своего бывшего хозяина.

«Интересно, сколько лет он проработал с Михаилом Андреевичем?»

— Слушаю вас, Юрий Владимирович.

— К завтрашнему дню освободите, пожалуйста, кабинет от картотеки товарища Суслова.

Возникла короткая пауза, наполненная электрическими разрядами недоумения.

— Будет сделано, Юрий Владимирович.

Секретарь вышел из кабинета.

Андропов, дергая за шнурки, раскрыл шторы на окнах — в них хлынул яркий весенний день, и некая безликая тень, еле ощутимо шелестя крылами, ринулась а дальний темный угол и замерла там, затаившись.