Бездушный принц

Памятуя о словах Кэллама, он с деланной вежливостью открывает мне дверь машины, но взаимные волны неприязни исходят от нас обоих. Напряжение в машине настолько велико, что бедняжка Несса сидит с широко раскрытыми глазами в полном замешательстве – ей слишком неловко вести свою обычную веселую беседу.

– Слушайте, э-э-э, ребята, вы знали, что сегодня должен быть какой-то метеоритный дождь? – спрашивает она.

Джек что-то бурчит с водительского кресла.

Я рассматриваю его затылок, размышляя, стоит ли возможность хорошенько двинуть боксеру в ухо на прощание еще одной ссоры с Кэлламом.

– Что? – переспрашиваю я.

– Я говорю… да неважно.

Джек высаживает нас напротив здания библиотеки, его глаза неподвижно смотрят вперед, пока мы выходим из машины.

– Спасибо, Джек, – вежливо благодарит Несса, вылезая из салона.

– Да, спасибо, Дживс[38], – еле слышно говорю я.

Я вижу, как белеют костяшки его пальцев, сжимающих руль, и практически слышу, как скрежещут его зубы.

Я со всей силы хлопаю дверью, просто чтобы позлить громилу, и направляюсь в аудиторию, надеясь, что он будет слишком раздражен, чтобы забирать меня после учебы.

Все занятие я тайком посматриваю на телефон в ожидании сообщения от братьев. Или от Кэла. Я знаю, что они выслеживают Мясника.

Надеюсь, что бы они ни делали, они сейчас вместе. Заяц меня пугает. Я знаю, откуда он родом. Есть разница между тем, чтобы вырасти в криминальном мире и пробивать себе путь в нем. Для Мясника этот путь – все либо ничего. Компромиссов не существует.

Так что я рада, что мои братья не одни. Но меня раздражает, что я снова вне игры. Этим утром я потребовала, чтобы Кэл взял меня с собой, но он отказался раньше, чем я успела закончить фразу.

– Нет, Аида. Мы понятия не имеем, где сейчас Мясник или как далеко простираются его планы. В любой момент можно угодить в ловушку.

– Тогда почему ты едешь? Отправь кого-то вместо себя. Например, Джека, – с надеждой предложила я.

– Это не работа для шестерки. Заяц не занимается ерундой. Он не просто стрелял вчера ночью, он ранил двух копов. Мы не знаем, как далеко он готов зайти.

– Я знаю людей, которые знают его людей. Я могу помочь, – настаивала я.

Кэллам достаточно больно сжал мои руки. Его голубые глаза, не мигая, впились прямо в меня.

– Держись подальше от этого, Аида. Иначе, богом клянусь, я запру тебя в этом шкафу на месяц, прежде чем разрешу разгуливать по Маленькой Украине, расспрашивая барменов и стриптизерш.

Если кто-то мне что-то запрещает, мне лишь в сотню раз сильнее хочется это сделать.

Кэллам увидел пламя протеста в моих глазах и вздохнул, слегка ослабляя хватку.

– Обещаю, что как только что-то узнаю, сообщу тебе.

– Или напишешь, – потребовала я.

Кэллам кивнул.

– Обещаю, – сказал он.

Так что я отпустила его и даже не ринулась сломя голову в Маленькую Украину, забив на учебу. Тем более, если бы мне нужна была информация о Мяснике, я бы отправилась не туда. У меня есть источник понадежнее.

Но пока я сижу тут на компаративной литературе, совершенно игнорируя анализ феминизма в романах Остин. Вместо этого я размышляю над тем, что имел в виду Неро, когда написал: «Мы нашли стрелка. Есть зацепка на старого ублюдка».

Я ответила ему, но брат больше ничего не писал.

Пара заканчивается внезапно – во всяком случае для меня, ведь я пялилась в окно, совершенно потеряв нить рассуждений.

Хватаю в охапку книги, не заботясь о том, чтобы убрать их в сумку, и направляюсь к выходу, спеша через кампус в направлении западной стоянки, где мне предстоит встретиться с Нессой и нашим мерзким шофером.

Я почти на месте, когда слышу, как мужской голос произносит:

– Вам помочь нести все эти книги, милая дама?

На секунду мне кажется, что это Кэллам. Даже не знаю почему – он не кажется способным на такую безвкусицу, достойную разве что беспомощного ковбоя. Когда я оборачиваюсь, то вместо супруга вижу загорелое улыбающееся лицо Оливера. Он весь в синяках – стычка с Кэлламом не прошла бесследно. Темная линия по центру губы отмечает место, где та рассеклась.

– Ой, – раздраженно говорю я, – это ты.

– Не совсем то теплое приветствие, на которое я рассчитывал, – отвечает Касл, шагая рядом.

– Что ты здесь делаешь? – решительно спрашиваю я. Оливер давно уже выпустился, у него нет причин тут ошиваться.

– Пришел поговорить с тобой.

Я натыкаюсь на камень, притаившийся в траве, и подворачиваю лодыжку.

– Ай! Черт! – спотыкаясь, шиплю я от боли.

– Осторожно, – говорит Оливер, подхватывая меня под локоть.

– Все в порядке, – отвечаю я, пытаясь убрать руку. Но теперь я немного прихрамываю. Вряд ли это растяжение, просто одна из тех болезненных штук, когда надо немного переждать, прежде чем снова вставать на ноги.

– Пойдем, – говорит Касл. – Давай ненадолго присядем.

Он уводит меня прочь от парковки к подземному переходу, в начале которого стоит каменная скамья, частично скрытая под навесом.