Бездушный

Ни тогда, ни сейчас. Я просто знал, что не стоило идти у них на поводу. Мне и так хватало гребаных пожаров в личной жизни, которые требовалось затушить.

Служанка пробормотала, что пойдет проверит сестру, а заодно позовет ее, и поднялась на ноги. И именно в этот момент в дверь позвонили. Она повернулась ко мне и приподняла бровь, удивляясь такому совпадению, после чего неторопливо направилась к двери.

Это оказался курьер. Запах горячей, острой еды донесся до меня от дверей, пока она мило болтала с парнем. Типичная Эмилия, добрая со всеми без исключения.

Расставив несколько тарелок на нашем импровизированном одеяле для пикника, она откупорила бутылку вина, которую, скорее всего, приобрела за доллар в ближайшем магазине. Но ужин все равно показался мне лучше, чем в самых роскошных ресторанах, где я бывал за последнюю пару лет. Мы ели молча, но и это воспринималось нормально, потому что Служанка не относилась к тем девушкам, которые спешат наполнить воздух бессмысленной болтовней. Она любила тишину.

Как и я.

Как и мама.

С другой стороны, я уже довольно давно не оказывался за одним столом с кем-то, кроме Беспутных Хулиганов и мачехи.

– Расскажи что-нибудь плохое о себе, – вдруг выпалил я.

– Что-то плохое?

Она сделала большой глоток вина прямо из бутылки и поставила ее на пол рядом со своим бедром. А затем поводила поджатыми губами из стороны в сторону, задумавшись над ответом.

– Да. Что-то не подходящее образу Маленькая мисс Совершенство, работающая на двух работах и помогающая своей сестре.

Служанка закатила глаза, но улыбнулась, пытаясь придумать, что сказать. А через несколько мгновений на ее лице отразилось ликование.

– Я рисую масляными красками!

– Черт побери, да ты настоящая бунтарка!

Я прикусил губу и покачал головой. А Эмилия засмеялась и похлопала меня по плечу – снова, – лишь подтверждая, что хотела трахнуться со мной так же сильно, как и я с ней. Это так легко читалось в ее невербальных сигналах.

– Дай мне закончить! Я очень осторожна. И не тороплюсь. Масляным краскам требуется целая вечность, чтобы высохнуть. Для этого необходимо открывать окна и дать просохнуть на воздухе, но зато цвета получаются настолько яркими, что картина выглядит реалистично. На самом деле масляные краски очень токсичны. И мне не стоило бы использовать их в помещении, где живет Рози, но я не собираюсь от них отказываться, потому что ненавижу акрил, – слегка покраснев, призналась она и вздохнула.

Черт, как же это сексуально. Служанка призналась в том, что делала что-то из эгоистичных побуждений. Да уж, она изменилась.

Я прижал ладони к лицу и покачал головой, изображая невероятное удивление.

– Черт тебя подери, ЛеБлан. А дальше ты скажешь, что платишь налоги после пятнадцатого апреля?

– Мне нравится ходить по краю. – Она пожала плечами и, подцепив палочками лапшу, втянула ее между губами.

Мне больших усилий стоило удержаться, чтобы не распихать контейнеры и не прижать ее к полу. Громадных усилий.

Но у меня уже не оставалось сомнений, что я не смогу сдерживаться слишком долго. Я хотел заполучить эту киску, поскольку заслужил это. Она принадлежала мне.

– Я не идеальна, – сказала Служанка, подцепляя палочками следующую порцию.

Мне нравилось, что она ела так, будто ее совершенно не волновало, что я наблюдаю за ней.

– Никто не идеален, как не бывает и плохих до глубины души людей.

Я облизнул нижнюю губу, и Эмилия сделала то же самое. Она опустила палочки и бросила на меня еще один взгляд. Я же продолжал есть и делать вид, будто меня это не волновало.

– Иногда мне кажется, что в тебе не осталось ничего хорошего, – призналась она.

Вот только вряд ли она на самом деле так считала. Я достаточно хорошо знал Эмилию ЛеБлан, чтобы понимать, что она видит доброту в каждом. Даже в таких засранцах, как я.

– Хочешь проверить свою теорию? – Я зажал лапшу между губами и подмигнул ей. – Я могу заставить тебя почувствовать себя чертовски хорошо. Только попроси.

Она рассмеялась, и у меня в груди разлилось непонятное мне тепло.

– Ты всегда так подкатываешь к девушкам? Если да, то я сильно удивлюсь, что ты уже не девственник. – Она наморщила нос.

Да, и это работало, чертовски прекрасно работало. Служанка была очарована. Мне всегда удавалось распознать, когда женщины поддавались мне. Я мог учуять это за километр, как жаждущая крови акула.

Отбросив пустую коробку из-под еды в сторону, я пододвинулся к ней поближе. И она не отстранилась. Ее и самой этого хотелось. Чтобы мой рот оказался на ее губах. Чтобы мои руки зарылись в ее волосы цвета лепестков вишни, а тело прижалось к ее плоти. И это произойдет. Наконец-то.

Я наклонился к ней. Эмилия перестала дышать и опустила взгляд, ожидая… предвкушая… желая. Мне потребовалась каждая капля гребаного самоконтроля, чтобы поднять руку и погладить ее нежную шею, вместо того, чтобы прижать ее к полу и сорвать эти дурацкие легинсы с бедер.

Она глубоко вздохнула и склонила голову набок.

– Я еще пожалею об этом, – еле слышно проговорила она.

– Возможно, – согласился я. – Но оно того стоит.