«Бежали храбрые грузины»

Договоры договорами, но что большая драка не за горами, было ясно. Оба геополитических монстра, пережив тяжелые кризисы, вышли из них обновленными, полными сил и амбиций, во главе обоих стояли люди, мягко говоря, талантливые и не лишенные мании величия. И персам, и ромеям нужно было только немного времени на раскачку – Юстиниан восстанавливал власть Империи в Италии, разбираясь с готами (с вандалами и аланами в Африке он уже успел разобраться), а Хосров доводил до ума страну, очищая ее от последствий «революции» Маздака. Однако оба понимали, насколько Эгриси лакомый кусочек в стратегическом плане. В общем, фронт будущих событий тоже был очевиден, и когда в 542-м «навсегда» закончилось, никто особо не удивился. Получив известия о новой вспышке Готской войны, Хосров, выступив во главе большого войска якобы на восток, против кочевников, внезапно оказался на границе Эгриси, где его встретили и провели через перевалы посланцы царя Губаза II, немедленно объявившего, что отныне является верным вассалом шаханшаха. А не василевса, который, понимаешь, войска вводит и какие-то претензии по поводу какого-то продовольствия предъявляет.

Пала Петра, гарнизон которой никак не ожидал подобного фокуса от союзников, и Юстиниан, нуждавшийся в войсках для окончательного решения «готского вопроса», предложил отложить разборки на пять лет, параллельно назначив командующим немногочисленной восточной армии Велизария, имя которого стоило десятка легионов. Предложение было принято. Шах начал интегрировать приобретенные земли, причем, ясно понимая, с какими кидалами имеет дело, сделал попытку устроить в Эгриси переворот, чтобы раз и навсегда избавиться от чересчур похожего на флюгер царя Губаза.

Затея, однако, не выгорела. У потенциального кандидата на престол в последний момент дрогнули нервы и он дал задний ход, а Губаз с этого момента начал писать покаянные письма в Константинополь: дескать, черт меня, дурня, попутал, но теперь я все осознал, больше не буду и хочу взад. На берегах Босфора такая информация встретила понимание и одобрение. Там уже успели начерно решить проблему с готами (Тотила, «последний король», при всей своей гениальности имел слишком мало сил) и не видели причин не заняться Кавказом поновой. Так что Эгриси снова запылала. Петру, правда, с первого раза вернуть не удалось, зато войско, спешно присланное Хосровом, разбили, после чего крепость сдалась. Правда, в новой ситуации ромейские генералы сочли за лучшее ее просто стереть с лица земли. В испепеленной стране тем временем творился полный бардак. Единой власти, собственно, не было, кто-то еще подчинялся Губазу, но некоторые племена, например, обитающие на крайнем севере царства и почти не обиженные войной абасги, тяготели все же к Ирану, помимо грубой силы ведущему кропотливую работу и по линии спецслужб. В 554-м царь Губаз, судя по всему, вновь затеявший с шахом тайную переписку, был пойман на горячем и наконец-то убит обиженными ромеями. Впрочем, сторонники персов, как выяснилось, не имели сил на реальный реванш, так что в итоге тему закрыли полюбовно: василевс назначил козлов отпущения из числа исполнителей убийства, примерно их наказал, а на престоле утвердил Цатэ II, брата убиенного, дядю немолодого, к авантюрам не склонного и вполне лояльного «братьям во Христе». К этому моменту всем уже было ясно, что война выдыхается на уровне по нулям: ромеи отбили свое, но дальше не шли, у персов восстановить все на желательном для них уровне никак не получалось. Поэтому, потратив пару лет на вялые стычки, в 562 году помирились, оставшись каждый при своем. Иран, правда, выговорил право еще на десять лет подержать под контролем сванские ущелья, однако по истечении этого срока вывел войска и оттуда. Эгриси же, как была вассалом Рима, так и осталась, но в изрядно попорченном виде.

На севере дальнем