Безликая верность

Оставалось лишь встряхнуть головой, отгоняя наваждение. Стоило Стасу это сделать, как след на асфальте и впрямь начал медленно исчезать. Хотя, возможно, причиной тому было мягкое тепло летнего вечера.

Человек усмехнулся и, как и прежде, продолжил свой путь. Позади него вдруг возник еще один отпечаток лапы. А затем еще один. Но Стас был уже слишком далеко, чтобы заметить это.

Вскоре он ступил на порог своей квартиры. Здесь, в его жилище, Стаса больше ничего не беспокоило. Мрачные мысли отошли на задний план, уступив место пресным сценам будничной жизни.

Настя, как и обычно, была дома. При его появлении она лишь слегка повернула голову и одарила мужчину тяжелым задумчивым взглядом. Но, говоря по правде, в этом не было ничего необычного. Так уж сложилось, что с того момента, как они стали жить вместе, ежедневные приветствия почему-то оказались вне сферы их общения.

Возможно, со стороны подобная странность могла казаться не более чем грубостью. Но в какой-то момент они оба вдруг ощутили, что необходимость в подобных ритуалах просто отпала. А может, истинная причина этих изменений крылась в том, что после трех лет совместной жизни едва заметная прежде неудовлетворенность друг другом теперь только усилилась.

Впрочем, Стас и это воспринимал как должное – любой человек со временем начинает утомлять, какие бы клятвы вас ни связывали.

Единственное, что он по-настоящему ненавидел в их семейной жизни, так это скотч-терьера, которого жена принесла в их дом. При всей своей любви к собакам, Стас искренне ненавидел этот маленький комок взъерошенной шерсти, вечно вьющийся под ногами. Он презирал в нем все: полные глуповатого блеска глаза, темный, живущий, казалось, собственной жизнью нос, тонкий, но тем не менее пронзительно-громкий голос. Мерзкий лай постоянно раздавался рядом именно тогда, когда мужчина меньше всего этого ожидал. Однако самой отвратительной чертой меленькой бестии была поистине абсурдная для его скромных размеров дерзость, буквально сквозившая во всем, даже в неспешной походке.