Безмагия-2

В то время, когда Кошка, выпив волшебное зелье, шла из свинарника, шатаясь, прятаться под профессорскую кровать, к черепкам разбитого кувшинчика приблизился хряк. Он сгрыз глиняные осколки сосуда и, отталкивая покатыми плечами других свиней, стал расковыривать и грызть кирпичи, которыми был выложен пол свинарника. Снадобья было слишком мало для того, чтобы полностью завершить метаморфозу, но хряк, начав умнеть, понял своим полуумом, полуинстинктом, какое вещество сможет помочь ему. Кошкина плоть.

Хряк начал прибавлять в росте и худеть. Чтобы не выделяться среди других свиней, он стал припадать к полу, скрывая увеличившийся рост. Но его изменения не смогли укрыться от зоркого глаза работника скотного двора. «Эта свинья теряет сало!»-крикнул он кому-то на другой стороне двора. И прибавил, что надо забить хряка, пока он сам не сдох. С ужасом и ненавистью слушал эти слова хряк, дрожа и борясь с желанием вцепиться зубами и разорвать ощупывающие его руки. «Пойду за ножом»-буркнул себе под нос скотник. Хряк выждал немного, просунул рыло между жердями ограды, встал на дыбы и развалил забор. Он побежал к выходу, путь ему преградил вернувшийся с ножом скотник, который застыл, оторопел от вида происходящего. Разбежавшийся хряк подпрыгнул, выставил задние ноги вперед и, круша копытами ребра, выкинул свинаря в ворота скотного двора, расчистив себе путь. Пугая прохожих, понесся он по улице. Какая-то отчаянная болонка, заливаясь лаем, бросилась ему наперерез, хряк схватил ее и разорвал на части. Из домов стали выбегать вооруженные жители. В панике, проламывая заборы и перепрыгивая канавы, искал хряк выход из поселения.

Наконец, ему удалось выскочить на окраину. Тяжело поводя боками, стоял он на пустыре. Внезапно послышался стук копыт. Всадники, вооруженные копьями и луками, скакали искать его. Хряк забежал за куст и стал рылом рыть травянистый дерн. Он успел вырыть себе рытвину-убежище и залечь в нее, под прикрытием травы, прежде чем всадники проскакали рядом. Ему повезло, ищущие скакали близко, но смотрели вдаль и не заметили его. Так удалось пролежать до темноты.

В рощах и лугах.

Кошка с удовольствием стянула с лап неудобные калоши и убрала их в рюкзачок. Она бегала и скакала в восторге по благоухающему ночными травами лугу, её будоражили ночные звуки, писк мышей-полевок, она прыгала и хватала их, но ела редко, чаще отпускала. Легкий ветерок загадочно перекатывал волны по верхушкам травы и внезапно донес до Кошки новый, восхитивший ее запах. Поблизости находилось окруженное кустами и деревьями овсяное поле, и запах доносился из-за него.

Крадучись, стала приближаться Кошка к источнику запаха в обход поля, по зарослям, маскируясь. Приблизившись, она поняла ситуацию. На краю овсяного поля, на дереве, была устроена охотничья засидка. Да и само поле было засеяно, скорее, для привлечения кабанов, а не для сбора урожая овса. На помосте, в устроенном там шалаше, сидел охотник с арбалетом, и из его охотничьей сумки и доносился восхитительнейший запах! Это благоухали, источая ароматы, будоражащие меняющийся вследствие мутации кошкин вкус, заботливо уложенные там женой охотника пирожки, начиненные боровыми грибами с мясной подливой. Кошка не могла удержаться. Тихо, маскируясь, вскарабкалась она по дереву к помосту. У нее уже не было когтей на передних лапах, превратившихся в руки, увеличившиеся когти остались лишь на задних, и Кошка огорчалась и комплексовала из-за того, что не могла, как раньше, легко взлетать по деревьям и шторам.

Она упросила профессора Преображена изобрести и изготовить для нее специальные перчатки с когтями лучшей стали, и теперь, надев их, аккуратно и тихо влезла к помосту со стороны благоухающей сумки с пирожками. Достав из рюкзачка ножичек, она тихонько подпорола сумку и переложила к себе пирожки, борясь с желанием сразу сунуть их в рот.

Тихо спустившись, она отошла поодаль и стала с наслаждением лакомиться. Откусив пирожок, она для еще большего удовольствия нюхала спящие ночью цветы. Увлекшись этими занятиями, Кошка утратила осторожность и лишь в последний момент заметила грозящую ей опасность.

Громадный вожак кабаньей стаи вел своих подопечных пировать на овсяное поле. Заметив чавкающую в кустах Кошку, он взъярился и бросился на вторгшуюся на территорию, которую он считал своей, пришелицу. Лишь в последний момент Кошка увернулась, роняя пирожки, и громадная туша пролетела мимо. Кабан бросался на нее снова и снова, Кошка уворачивалась. Вскоре, разозленная потерей разбросанных, растоптанных пирожков, она вскочила кабану на холку и, впившись когтями перчаток и задних лап ему в шкуру, стала шипеть свои кошачьи ругательства в кабанье ухо. Кабан вертелся и носился, ополоумевший. Наконец, все это надоело Кошке и она прыгнула с кабаньего загривка на дерево. Обезумевший от ярости секач стал с разбегу таранить её убежище, Кошка, перепрыгнув на другое дерево, незаметно соскочила в кусты и тихонько ушла, кабан же продолжал метаться и крушить всё, что мог вокруг.