Безмолвие полной Луны (СИ)

Ночь окончательно приняла в свои объятия измученные тела сталкеров. Убаюкивая стрекотанием кузнечиков, надрывающихся в луговых травах, царица темноты освещала спящих мертвенно-бледным светом луны. Тела валялись беспорядочно, как на поле боя — там, где их настиг богатырский сон. Проводник уснул в люльке — ногами кверху… Судя по блестящим гвоздям в подошве, это был кирзовый трофей времён Первой Мировой. Или подарок… Бегемот не исключил версию поощрения и даже — награды…

Утром, растирая больную голову и со словами: «Моя сюда больше не ходи», Ворон поплёлся к умывальнику. Вяло поплескавшись, он протёр физиономию тряпкой, висевшую рядом и дюже напоминающую половую. Со стороны бивака раздавались глухие стоны народа. Очередь к рукомойнику растянулась на несколько метров и стоящие сзади, постоянно поторапливали умывающегося.

На вопрос, что будем делать дальше, Лариса только отмахнулась, оставив все пояснения на потом. Придя кое-как в себя, народ был готов продолжить приключения. До города брели не спеша, вяло рассматривая местные достопримечательности. Серые здания, с выбитыми стёклами окон, уже примелькались и не будоражили сознание. Разрушенный асфальт, постепенно превращающийся в просёлочную дорогу, стал как родной. Когда сталкеры вышли из-за гаражей, им открылся центр города, до которого было недалеко. Пара девятиэтажек, общежитие… Вывеска «Общежитие ╧Х», вызвало в памяти Шмеля рассказ одного интеллигента, который познакомился с бабёнкой и намеревался попить в её комнате не только чай, но и кофе.

— «Чаепитие подразумевалось затяжное — до утра, — начал он рассказ. — Китайцам, с их продолжительными чайными церемониями, далеко, по времени, до русских традиций. К слову сказать, в общаге и чаю то не было… Войдя, на пару с новой знакомой, внутрь здания, мужик начал отсчёт дверей. 16 комнат. Номеров на дверях почему-то не было. Приглядевшись внимательно, он понял, что во времена поверхностных ремонтов, которые и косметическими-то назвать нельзя, цифры замазали масляной краской. Ни отмывать, ни восстанавливать нумерацию помещений никто не собирался. Вот и приходилось мужику вести отсчёт по-дверно. Шёл и считал количество дверей от туалета, чтобы ночью, когда приспичит, не ошибиться, по возвращении в нумер. Когда ночью начались потуги, пошёл искать сортир, ориентируясь исключительно на запертые двери, считая их в уме и в итоге, пописал в одной комнате — уснул в другой, но только не там, где надо. Всё оттого, что перепутал сено с соломой и повернул не направо, а налево и далее, в том же духе. Утром очнулся в объятиях незнакомой феи, которую видел первый раз в жизни. Ночью она даже не пикнула, не говоря уже про то, чтобы подать возмущённый голос…

— Любопытно не это, а другое: почему из комнаты, куда справили нужду, не доносились недовольные возгласы? — поинтересовался Бегемот.

— Или привыкли, к такому обращению, или соблюдали режим строгой конспирации, — предположил Шмель.

Дойдя до центральной площади, друзья свернули к гостинице «Полесье». У Ворона сложилось впечатление, что Барбариска сама не знает, что теперь делать и бесцельно водит сталкеров по городу.

— Чего ищем-то? — спросил он у неё, не ожидая услышать ответа, но он у Ларисы был.

Она растерянно огляделась по сторонам и сказала:

— Судя по записям, профессор запрятал в подвале вихревой тор. Знать бы, как он выглядит, а заодно — как выглядит подвал и где находится…

— Что за зверь?

— Тор нужен для того, чтобы двигатели работали в режиме искривления пространства, кажется… Впрочем, я в этом не уверена. Учёный тут так намутил… Короче, виман может двигаться выше скорости света.

— А разве это возможно? — удивился Вова, скептически поглядывая на подругу.

— Если имеешь отрицательную массу, — утвердительно ответила Лариса. — Такого никто и никогда не видел, но, при отрицательных значениях массы предметы будут вести себя странно — падать не на землю, а вверх…

— Ха! — радостно воскликнул Ворон. — А Мотя не будет похож на слона, потерявшего бревно, которое служило ему грузом, дабы тот не улетел… Ну, дальше матерными словами.

Пока они на пару осматривали подвал, остальные разбрелись по номерам, глазея на пустые стены и редкие элементы декора, которые забыли вывести или не захотели. Подлые альфа частицы поджидали в каждом углу, и в отличие от эксперимента Проводника, фонили страшно, в тридцать раз превышая мощность бета и гамма излучений. Хоть они и смывались обычной водой, но вот вздохнуть такую штуку… Поэтому, при малейших подозрениях, со стороны ликвидаторов, позволило некоторым вещам остаться на своём месте.

Бегемот, бесцельно шляясь по номерам, постоянно ворчал:

— Тоже мне, гостиница — матрасов нет… Ни хрена нет…

— В матрасах вредители завелись, поэтому их выкинули, — смеясь, предположил Лис.

— Клопы, что ли? — недоумённо спросил Мотя.

— Радионуклиды! — расхохотался Чингачгук. — И вообще — в номере ночевать, как-то стрёмно. На крыше спокойнее.

Зайдя в туалет, Бегемот посмотрел на пожелтевший унитаз и вспомнил одну историю из советского строительства: