Безмолвная

Лишь теперь в его глазах проявилась затаенная тревога. Он огляделся и слегка приоткрыл рот, давая понять, что увидел кого-то у меня за спиной. Я, наивный, обернулся в несбыточной надежде, что сейчас увижу Еву. Надеялся: она спланировала все так, чтобы мы встретились с ней здесь и сейчас. И все окончилось бы…

Вместо нее я увидел сотрудника музея, решительно направляющегося в нашу сторону. И только сейчас сообразил, что продолжаю крепко держать своего собеседника за локоть.

Едва я предпринял безнадежную попытку объясниться, мужчина воспользовался моей заминкой и вырвался, сразу устремившись к выходу. Я было погнался за ним…

— Минутку! — произнес сотрудник музея, заступая мне дорогу. Посланец Евы обернулся на ходу и выбежал в коридор.

Я не собирался объяснять служащему, что меня сейчас лучше пропустить. Оттолкнул его и помчался за беглецом. Выскочил наружу, оглядываясь по сторонам.

Посланец Евы уже достиг дворцовых ворот. Я бежал за ним, не будучи уверен, что догоню. Он выглядел еще худощавее меня, не был похож на спортсмена и вряд ли регулярно тренировался в беге, но находился, судя по всему, в лучшей форме, чем я.

Я несся за ним в направлении небольшого сквера на противоположной стороне улицы, но в последний момент он свернул и пропал за одним полуразрушенным, еще немецким, домом.

Очутившись за углом, я понял, что потерял его. Моя секундная задержка в музее оказалась на руку посланнику Евы, успевшему убежать достаточно далеко. Даже если б я его сейчас обнаружил, все равно уже не догнал бы.

Согнувшись, я оперся руками о колени, стараясь отдышаться. Подумал, что если б время от времени вместо просмотра по телику футбольных матчей совершал короткие забеги, то тогда, может, и настиг бы скрывшегося от меня человека и узнал, кто он и почему помогает Еве.

Они должны были хорошо знать друг друга, и она, очевидно, ему доверяла. Он был не обычным курьером, которому заплатили за то, чтобы оказался в нужный час в нужном месте. И объединять Еву и ее посланника должны, скорее всего, близкие отношения. Иначе он не взялся бы за доставку сообщения. И, вероятно, предугадывал, что я попытаюсь вытянуть из него какие-нибудь сведения.

Но как далеко я готов пойти на самом деле, мне и самому было невдомек. А может, стоит благодарить судьбу, что не знал? И довериться Еве, как поступал раньше?

Тогда, когда мы были вместе…

Я доверял ей настолько, что, как сейчас выяснилось, это доверие завело нас слишком далеко. Я жил с девушкой, скрывавшей от меня свою истинную жизнь. С девушкой, воспитанной в одной из тех криминальных семей, где вместо кастетов и дубинок носят вечерние туалеты и галстуки.

Я закрыл глаза и на несколько мгновений замер. Потом отер пот со лба и выпрямился. Мне ничего не оставалась, кроме как снять где-нибудь комнату, засесть в ней с ноутбуком и прослушать сообщение, подготовленной Евой. Возможно, последнее.

Выбора для размещения не имелось. Насколько я сориентировался, здесь было лишь одно место, где я мог бы провести ночь. Отель располагался во дворце, из которого я совсем недавно выбежал.

Надеясь, что не натолкнусь на сотрудника музея, который видел меня и того мужчину вблизи, я направился к стойке регистрации. Заплатил чуть больше сотни за одноместный номер, в котором имелось все мне необходимое — ванна и вай-фай.

Усевшись перед небольшим письменным столиком у стены, открыл ноутбук. Когда вставил флэшку в USB-порт, раздался сигнал, уведомивший о поступившей эсэмэске. Но времени на Кассандру у меня сейчас не было. Она подождет.

Я ввел тот самый пароль, открывший мне все другие двери, а потом посмотрел на файл ААС в папке. Ева назвала его «У гроба тех, кто свидетельствовал».

У гроба тех, кто свидетельствовал

Больше всего слез мы проливаем не над могилами тех, кого лучше узнали, а за тех, кто способствовал тому, чтобы мы лучше узнали самих себя. Тех, кто показал нам, кем мы являемся на самом деле.