Безмолвный крик

– Видимо, да, – согласился Ивэн. – Нет ничего необычного в том, что молодой человек посещает сомнительные места, мэм. Как правило, это не вызывает серьезного беспокойства, если только он не транжирит деньги и не уделяет внимания чужой жене. Ваш муж придерживался строгих взглядов на мораль?

Миссис Дафф выглядела смущенной. Судя по выражению ее лица, она никогда не задумывалась над этим вопросом.

– Он не был… суров… и не был ханжой, если вы это имеете в виду. – Брови у нее взлетели вверх, женщина широко раскрыла глаза. – Не думаю, что он когда-нибудь вел себя… нечестно. Он не рассчитывал, что Рис будет… воздержан. На самом деле они… не ссорились. Если у вас сложилось такое впечатление, то я не это хотела сказать. Я не слышала слов, только их голоса. Это могло быть что-то совсем другое. – Она закусила губу. – Возможно, Рис встречался… с замужней женщиной? Лейтон не стал бы говорить мне об этом. Скорее всего, он пощадил бы мои чувства…

– Вероятно, так все и случилось, – согласился Ивэн. – Это многое объяснило бы. Если их встретил ее муж, то могла произойти стычка.

Сильвестра вздрогнула и перевела взгляд на огонь в камине.

– Но совершить убийство?.. Что же это за женщина? И разве не потребовалось бы несколько человек… для… для такого страшного дела?

– Да, вы правы, – спокойно согласился Ивэн. – Но, видимо, их и было несколько… отец, или брат, или тот и другой.

Подняв руки, хозяйка дома спрятала лицо в ладонях.

– Если это правда, то он был виноват, очень виноват, но не заслуживал такого наказания! А мой муж вообще его не заслужил. Это была не его вина!

Она бессознательно провела тонкими пальцами по волосам, и из прически выпала одна шпилька; длинный черный локон упал на плечо.

– Неудивительно, что Рис не хочет меня видеть! – Она подняла взгляд на сержанта. – Что мне ему сказать? Как мне простить его за это… и как помочь ему простить самого себя?

Эстер положила ладонь на плечо Сильвестры.

– Во-первых, не будем принимать это за истину, пока не узнаем всё в точности, – твердо произнесла она. – Возможно, дело не в этом.

Однако, глядя на Ивэна и вспоминая ночную сцену в спальне, а потом поведение Риса в присутствии Сильвестры, она находила весьма вероятным, что их предположение верно.

Миссис Дафф медленно выпрямилась, лицо ее побелело.

Ивэн встал.

– Может быть, мисс Лэттерли отведет меня наверх, к мистеру Даффу? Знаю, он не может говорить, но способен отвечать жестами.

Сильвестра заколебалась. Она оказалась не готова даже к вопросам, не говоря уже об ответах, которые мог дать Рис. Не приготовилась она и к тому, чтобы заново пережить ту сцену, в которой совсем недавно так неожиданно проявилась жестокая сторона характера ее сына. Эстер читала это в ее глазах, читала с легкостью, потому что сама боялась этого.

– Миссис Дафф? – окликнул Ивэн.

– Он нездоров, – ответила она, глядя на сержанта.

– Это правда, – подтвердила Эстер. – Он провел очень беспокойную ночь. Я не могу позволить, чтобы вы давили на него, сержант.

Ивэн испытующе смотрел на нее. Должно быть, он угадывал некоторые ее чувства, воспоминания о том, как Рис вжимался спиной в подушки, пока перед его мысленным взором оживало нечто настолько ужасное, что он не мог выразить это словами… никакими словами.

– Я не стану давить на него, – пообещал сержант упавшим голосом. – Но он, вероятно, сам захочет что-то сообщить мне. Мы должны предоставить ему такую возможность. Нам необходимо знать правду. Может оказаться, миссис Дафф, что ему тоже хочется знать правду.

– Вы так думаете? – Она посмотрела на сержанта очень скептически. – Ни возмездие, ни правосудие не вернут к жизни моего мужа, не залечат ран Риса. Они лишь помогут некоей отвлеченной концепции справедливости, а я не уверена, что она меня сильно заботит.

На секунду Эстер показалось, что Ивэн собирается возразить, но он, ничего не ответив, просто шагнул в сторону, пропуская Сильвестру вперед.

Положив руки на покрывало, Рис лежал спокойно, с умиротворенным выражением лица, словно погружаясь в сон. Услышав, как открывается дверь, он повернул голову и посмотрел на вошедших несколько настороженно, но не испуганно.

– Простите, что опять беспокою вас, мистер Рис, – заговорил Ивэн, прежде чем Эстер или Сильвестра успели вымолвить хоть слово. – Но расследование продвинулось вперед весьма незначительно. Знаю, вы пока не можете говорить, но, если я задам вам несколько вопросов, вы сумеете ответить мне знаками «да» ли «нет».

Рис смотрел на него, почти не мигая.

У Эстер вспотели ладони; она вдруг поймала себя на том, что стиснула зубы. Сиделка знала: у Ивэна нет другого выхода, кроме как настаивать. Только Рис знал правду, и она могла стоить ему гораздо больше, чем предполагала мать, не говоря уже об Ивэне, с такой мягкостью и искренним состраданием глядевшем на больного.

– Когда вы в тот вечер ушли, – начал сержант, – вы встретились с кем-то знакомым, с другом?

Губ Риса коснулась тень усмешки – горькой и страдальческой. Он даже не пошевелился.