Безнадежные войны

Через несколько недель я получил уведомление о посылке из Израиля. Сломя голову я помчался на почту. В посылке была пластинка израильской певицы Геулы Гиль с детскими песенками. Почтовое отправление было сделано от ее имени, и я понял, что мои письма дошли. Это был первый сигнал о поддержке после почти годового отсутствия какой-либо связи с Израилем из-за закрытия посольства. После разрыва дипломатических отношений между Израилем и СССР я время от времени посещал посольство Нидерландов, которое представляло интересы Израиля в СССР. В первый раз я прорвался туда, как обычно, а потом снова была разборка с милиционером. Впоследствии я заметил, что милиционеров из израильского посольства перевели к голландскому. Мы уже знали друг друга, и я заходил в посольство Нидерландов без всяких проблем, иногда я даже беседовал с милиционерами на входе. В голландском посольстве я встретился с консулом, проинформировал его о моей ситуации и попросил передать информацию обо мне в Израиль.

После отказа от советского гражданства, несмотря на непризнание властями этого акта, я решил попросить гражданство Израиля. Я думал, что, если Израиль предоставит мне гражданство, это укрепит мои позиции в противоборстве с властями и обеспечит определенную безопасность. Я считал, что в Израиле, так же как и в СССР, гражданство предоставляется парламентом. Я подал через голландское посольство письмо в Кнессет с просьбой предоставить мне гражданство. Когда через месяц с небольшим я пришел в посольство Голландии, консул сообщил мне о полученном ответе: «Согласно израильскому законодательству, невозможно предоставить израильское гражданство лицу, которое не находится на территории государства Израиль». Я очень разозлился. Мне стало ясно, что существует разница между моим пониманием нашего положения в СССР и тем, как его понимают и оценивают в Израиле. И снова я сделал вывод, что могу рассчитывать только на себя. Тогда я окончательно понял, что, кроме осторожных намеков на поддержку, вряд ли можно полагаться на какие-либо реальные действия со стороны Израиля.

В то же время у меня сложилось убеждение, что в Израиле необходимо принять закон, позволяющий предоставлять гражданство тем евреям в Советском Союзе, которым власти не дают выехать в Израиль. Когда я приехал в Израиль, я предложил эту идею. Сначала к ней отнеслись с насмешкой, но, когда Биньямин Халеви, судья Верховного суда, вышел в отставку и присоединился к движению «Херут», я изложил ему мою идею. Будучи депутатом Кнессета, он провел этот законопроект в Кнессете. Правительство, «Натив» и Министерство иностранных дел, как ни пытались, не смогли помешать принятию этого закона. За многие годы более ста евреев, узников Сиона и отказников, получили израильское гражданство, несмотря на сопротивление израильской бюрократии. «Натив» также не поддерживал эту идею, по крайней мере, до тех пор, пока я не занял серьезного положения в этой организации. Предоставляемое гражданство было формальным, однако оно служило моральной поддержкой для отказников. Они пытались воспользоваться правами, связанными с получением гражданства, но израильские госструктуры никак на это не реагировали. Сам факт получения израильского гражданства отказниками не был использован на международных форумах, даже в целях пропаганды и разъяснения положения евреев СССР. Тем не менее, идея, которая сформировалась в процессе моей борьбы с советскими властями, реализовалась после моего приезда в Израиль и навязана израильскому истеблишменту вопреки его воле.

7