Безногий ас

Зато эсминец спокойно уходил от берега, как ни в чем не бывало. Так оно и было. На палубе замелькали вспышки, и Бадер увидел крошечные черные точки, летящие к самолету. Тогда он понял, что моряки открыли по нему огонь из зенитных автоматов. Многоствольный «пом-пом». Флот в те дни обстреливал всех без разбора. Бадер поскорее отвернул прочь. Что возьмешь с грубых моряков?

Эскадрилья осталась в Хорнчерче. День за днем они поднимались в 3.15, чтобы вылететь на рассвете. Они продолжали патрулирование, однако все бои с немцами пришлись на долю других эскадрилий, и это приводило Бадера в бешенство. Все, что видел Бадер, — арьергардные бои на побережье, но это было неприятное зрелище. Когда не было полетов, пилоты весь день сидели возле своих машин, иногда до 23.00, пока не становилось совсем темно. Пропал Джеффри Стефенсон. Пилоты говорили, что он попытался выполнить советы «Наставления Истребительного Командования № 2» по атаке пикировщика. Однако немецкий стрелок из своего единственного пулемета прошил ему мотор. Истребитель был вынужден сесть на вражеской территории.

4 июня премьер-министр приказал провести последний вылет, и Бадер в нем участвовал. Пляжи Дюнкерка были пусты, над развалинами города курился дым. Из гавани выходила небольшая яхта под маленьким белым парусом. Наверное, это был последний корабль, покидающий Дюнкерк. Истребители кружили над ним, пока у них оставался бензин, чтобы защитить яхту от немецких самолетов.

Бои под Дюнкерком закончились. Бадер внезапно ощутил усталость и проспал почти 24 часа. Над Англией нависли грозовые тучи. На лицах пилотов ясно читались мрачные предчувствия. Впереди были бои, которых они ждали, и летчики не собирались отступать. Однако перспективы выглядели не блестяще. Удивительно, но страна никак не хотела согласиться с тем, что битва может быть проиграна. Вероятность, хотя бы теоретическая, подразумевалась, но Бадер полностью отвергал ее. Сушеный гоpox никогда не даст корешки. Попробовав крови, Бадер думал только о полетах, боях, тактике. Бадер так долго ждал этого, что теперь никто и ничто не могло его остановить. Больше никто не будет его жалеть или считать человеком второго сорта. Он жил предстоящей битвой, как за Британию, так и за собственное будущее.

Из суда Стивенейджа пришло извещение с приговором «Виновен». Бадеру предстояло заплатить 2 фунта 10 шиллингов. Взбешенный летчик отправил чек и приложил к нему язвительное письмо, выразив сожаление, что не может прибыть лично, так как должен лететь в Дюнкерк.

На уик-энд он поехал к Тельме, которая вернулась в Пантилес. Ему пришлось сообщить ей, что Джеффри Стефенсон пропал. После этого они о войне больше не говорили.

Казалось, бои ушли в далекое прошлое, и теперь дни были заполнены учениями и тренировками. Полеты в общем строю, имитация атаки, ночные полеты. Эскадрилья перебазировалась на юг, в Киртон-ин-Линдсей. Тельма осталась в Пантилесе. Она с облегчением решила, что некоторое время с Дугласом ничего не случится.

Около полуночи 13 июня Бадер летел на высоте 12000 футов над рекой Хамбер, пытаясь обнаружить неизвестный самолет, который прилетел со стороны Германии. Скорчившись в тесной кабине, он не мог видеть ничего, кроме горстки тусклых звезд. Он знал, что увидеть что-нибудь еще будет крайне трудно. «Спитфайр» с его маленьким плексигласовым фонарем и длинным носом — не самый удобный самолет для ночных полетов. Разыскивать на нем противника в темноте — все равно что завязать себе глаза и пытаться поймать кролика в лесу. Но другого выхода не было.

Дежурный по полетам сообщил:

«Красный-1, красный-1, погода ухудшается. Немедленно возвращайся на базу».

Он повернул и круто спикировал к скрытой во мраке земле, но грозовая туча мчалась быстрее. Он летел на высоте всего пары сотен футов и оказался над аэродромом, прежде чем окончательно стемнело. Сквозь дождь Бадер с трудом различил цепочку посадочных огней. Он описал круг и зашел на посадку, но сквозь залитое водой лобовое стекло почти ничего не было видно. Он проскочил мимо первых огней… слишком высоко. Вторая пара фонарей мелькнула позади… потом третья, прежде чем колеса коснулись земли. Хвост истребителя остался задранным, и Бадер понял, что ошибся с расчетами. Он изо всех сил рванул ручку на себя, но хвост «Спитфайра» не коснулся земли, только посадочные огни просвистели назад. Бадер понял, что крепко промазал, и пытаться снова взлететь уже поздно. Затем хвостовое колесо ударилось о землю, и жалобно запищали тормоза.

Огней впереди уже не было… только темнота. Короткий миг мучительного ожидания, а потом страшный треск. Самолет подскочил, перелетел через ангар, задев его брюхом. Шасси сбрило начисто. И тут «Спитфайр» остановился. Сверху с бряканьем посыпались кирпичи, на миг Бадер потерял сознание. Никакого страха, просто шок. Он дважды уже совершал аварийную посадку, ничего нового.

Затем Бадер изрек одно короткое совершенно непечатное слово.