Безногий ас

«Юнкерс» заполнил собой весь прицел, и с дистанции 100 ярдов Бадер открыл огонь. Из левого мотора немца потянулась струйка дыма, и он резко повалился влево. Бадер прорвался сквозь кучу беспорядочно мечущихся самолетов, успев дать пару коротких очередей по тому, что попадало на прицел, но тут же исчезало. Он дважды еле успевал увернуться от столкновения с бомбардировщиками. «Харрикейн» мчался им навстречу с бешеной скоростью, и лишь судорожно дергая ручку, Бадер успевал в последний момент убраться с дороги. После этого «Харрикейн» попадал в турбулентную струю, и его швыряло, как щепку. Он с трудом восстановил управление, потеряв при этом 3000 футов. Ниже и чуть в стороне от общей свалки он увидел «Дорнье», удирающий на восток, и погнался за ним. Медлительный и неповоротливый бомбардировщик не имел никаких шансов спастись. Бадер спокойно сблизился, не открывая огонь до тех пор, пока не оказался в 50 ярдах от цели, и лишь после этого нажал гашетку.

Когда пулеметы «Харрикейна» выплюнули струю свинца, немецкий стрелок потерял самообладание и выпрыгнул из самолета. Но паника до хорошего не доводит. Парашют раскрылся преждевременно и зацепился за один из килей хвостового оперения. Немец задергался, как марионетка на веревочках. В этот же момент «Дорнье» потерял управление и начал раскачиваться из стороны в сторону, дернулся было вверх, но тут же сорвался в штопор. Бадер сопровождал его, с любопытством следя за происходящим. Затем внезапно еще два человека выскочили из кабины бомбардировщика, и белые купола их парашютов расцвели внизу. Опустевший «Дорнье», причудливо порхая, продолжал сыпаться вниз, волоча за собой несчастного стрелка. Внезапный укол совести подтолкнул Бадера, и он спикировал, открыв огонь по немцу, чтобы разом закончить его мучения. Однако он промахнулся. А бомбардировщик тем временем перешел в вертикальное пике, и Бадер бросил его.

Но теперь небо над головой было очень оживленным… множество белых парашютов плавно опускалось вниз. Маленький человек в странном коричневом костюме пролетел мимо кабины «Харрикейна». За ним волочились обрывки купола. Бадер почему-то подумал, что это агент гестапо, с которым рассчитались честные летчики.

Приземлившись на аэродроме, обрадованные пилоты собрались вокруг офицера разведки, чтобы доложить о своих победах. Тэрнер рассказывал, что видел немца, парашют которого раскрылся прямо в люке, и летчик оказался пойманным в горящем Ju-88. Остальные члены экипажа отчаянно пытались освободить его.

«Я почти слышал, как несчастный парень кричит: „Ради бога, не оторвите его!“ Они освободили его и успели выпрыгнуть, прежде чем бомбардировщик рухнул в море».

Никто из них раньше не видел столько парашютов. МакНайт видел, как стрелок волочился на стропах за «Дорнье» Бадера.

Бадер подвел итог в журнале боевых действий довольно прозаически: «Патрулировали над Лондоном. Контакт». А рядом лаконичная пометка: «Крыло уничтожило 30 самолетов, 6 вероятно, 2 повреждено. 242-я сбила 11. Личный счет: 1 Ju-88, I Do-17. Потерь в крыле и эскадрилье нет».

В официальном боевом донесении он написал: «Судя по всему, на каждый немецкий самолет приходилось по 3 английских истребителя. Это создавало определенную опасность столкновения, однако в целом благоприятно повлияло на исход боя».

На сей раз он позвонил Ли-Мэллори первым, описав бой в стиле любителей рыбной ловли, и высказал сожаление, что нескольким немцам все-таки удалось удрать.

Особенно он подчеркивал то, что 12-я авиагруппа взлетела вовремя. Питер Макдональд присутствовал при этом. На следующий день он имел разговор в парламенте с заместителем министра авиации, который предложил встретиться с премьер-министром. Макдональд переговорил с Черчиллем, который сначала ворчал, но потом оттаял. На следующий день он послал за несколькими командирами авиагрупп.

Геринг прекратил налеты и еще раз сменил тактику. Теперь он высылал вперед эскадрильи «мессеров», чтобы отвлечь английские истребители и вынудить их израсходовать топливо. (Именно о такой уловке говорил Бадеру Ли-Мэллори.) Дневные налеты на английские города подходили к концу. Однако пока еще никто об этом не знал, аура непобедимости по-прежнему окружала Люфтваффе. В лучшем случае все ждали новой паузы.

Бомбардировщики иногда все-таки прорывались к Лондону, но наконечник германского копья затупился. Все чаще и чаще они бомбили Кент и устье Темзы, в особенности Саутгемптон, то есть юго-восточные районы Англии, подальше от района действия 12-й группы.

Крыло взлетало патрулировать над Лондоном один или два раза в день, чаще всего во время ленча или файв-о-клока. У Бадера появился новый повод для огорчения — больше они ни разу не встретили противника. На его личном счету числились 11 подтвержденных побед, но это лишь подогревало азарт, а не утихомиривало. Кроме того, кое-кто из пилотов имел по 20 побед!