Безобразное поведение

– Хорошо, я все поняла, – через силу скрежещу я. – Отныне буду следить за собой, чтобы никого не доставать. Большое спасибо за обратную связь.

Я надеюсь, что психолог теперь отвяжется. Наивная!

– Я вам сейчас дам дневник самонаблюдения, чтобы было легче работать над собой. – Психолог выбирается из кресла, подходит к шкафу. – У меня есть прекрасный. Будете каждый день заполнять, а на следующей консультации покажете мне.

– Это обязательно?

– Разумеется!

Вернувшись к столу, она протягивает мне какой-то журнальчик.

– Там еще на каждой странице небольшая раскраска-антистресс, – хвастает психолог. – Вы получите невероятное удовольствие.

– А ему дневник? – Я киваю на Тисецкого.

– Мне не нужно, – с самовлюбленной улыбкой отказывается он. – Я идеален.

– Да, вам не надо, – соглашается психолог. – Но на следующую консультацию все равно приходите. А так же не забудьте, что в понедельник вас ждет у себя социальный педагог.

– Мы можем идти? – Тисецкий тут же поднимается.

– Вы – да, – психолог подобострастно улыбается, – а вот с мамой Смирновой мы еще немного пообщаемся.

Я с большим трудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Тисецкий смотрит на меня с жалостью, но ничего не говорит. Сцапав с вешалки куртку, быстро выходит.

Психолог снова копается в шкафу.

– У меня есть для вас одна хорошая книга. Надо только вспомнить, куда я ее засунула. Идите сюда, помогите.

Я подхожу.

– Сейчас я приподниму вот эту гору книг, а вы, пожалуйста, вытащите из-под них коробку, – просит психолог. – Только осторожно, чтобы она не развалилась.

– Хорошо.

Психолог подсовывает руки под лежащие хаотично книжки, пробует их поднять, часть книг сыпется на пол. Одна больно тюкает мне по ноге.

– Тяните коробку! – натужно сипит психолог. – Быстрей.

Коробка, про которую она говорит, больше похожа на ящик, обитый бархатом. Я скорей стаскиваю ее с полки. Тяжелая!

– Поставьте на пол, – разрешает психолог, запихивая гору вытащенных книг обратно.

Я подчиняюсь. Психолог присаживается рядом с коробкой, снимает крышку. Коробка под завязку забита старыми открытками.

– Ой, гляньте, какая милота! – взвизгивает психолог, вытащив одну из открыток – с зайцем.

Потом она достает еще несколько открыток, внимательно разглядывает. Я терпеливо дожидаюсь, когда она вспомнит обо мне. Проходит минут пять.

– Вот же раньше открытки делали. С душой. Не то, что сейчас. – Психолог наконец отрывается от коробки, с недоумением смотрит на меня. – Ах, да, книги! – Она снова открывает шкаф, снова там копается.

Я понимаю, что мне представился отличный шанс сбежать. Но, разумеется, не двигаюсь с места. Я с детства излишне добросовестная. В школе я училась на одни пятерки (боялась огорчить родителей и учителей), да и универ окончила с красным дипломом. У меня точно в наличии «синдром отличника», будь он неладен.

– Нашла! – еще минут через пять сообщает психолог и, вынырнув из шкафа, протягивает мне целых две книги.

На одной написано «Не одинокая, а свободная». Другая называется «Он меня бросил: переживаем развод мужественно».

Я шарахаюсь в сторону.

– Зачем это мне?

– Почитайте на досуге, – распоряжается психолог, – это поможет вам взбодриться. На вас же лица нет. Видно, как переживаете.

– Я… Я не нуждаюсь в подобном чтении. Я ведь уже говорила: у меня новые отношения, все отлично.

– Берите, не стесняйтесь! – настаивает психолог.

Я пячусь к двери.

– Если честно, мне вообще некогда читать, у меня много работы.

– Да не волнуйтесь вы так: мне эти книги пока без надобности, можете хоть месяц изучать. – Психолог зажимает меня у стены и силой всучивает свои книжонки. Ее глаза горят лихорадочным светом.

Ладно, так и быть, возьму с собой эту макулатуру, не переломлюсь. На следующей консультации совру, что ознакомилась. Она же не заставит меня пересказывать содержание, правда?

Глава 5

По дороге домой я размышляю о дочери. Пытаюсь определить, влияют ли на нее мои поиски нового мужчины. Мне упорно кажется, что не влияют. Мы с Люсей много времени проводим вместе, почти каждый день беседуем по душам. Психолог совершенно не права: я не обделяю дочь вниманием. Да и вообще, в интернете только ленивый не писал: каждому ребенку нужна счастливая мама. А мне для счастья как раз не хватает романтики: страстных объятий и волнующих встреч.

Поднимаясь в квартиру, я почти убеждаю себя, что имею полное моральное право продолжать общаться с Марком, несмотря на то, что у дочери не все гладко. Настроение у меня приподнимается, мерзкий Тисецкий со своими выходками как-то блекнет и забывается. Едва очутившись дома, я запихиваю книги психолога подальше. Переодеваюсь. Люся сидит на диване у окна, смотрит что-то в телефоне.

– Зубы почистила? – на автомате спрашиваю я.

– Угу.

– Позавтракала?

– Угу.

– Уроки сделала?

– Угу.

– Летающую тарелку подзарядила? – из вредности вворачиваю я.

– Угу, – не заметив подвоха, подтверждает Люся.

Я подхожу к дочери, машу ладонью перед ее лицом.

– Люся, ау? У тебя все хорошо?

Она нехотя отрывает взгляд от телефона, с недовольством косится на меня.

– Что ты там смотришь? – Я изображаю вежливое любопытство.

Люся пожимает плечами.