Читаем Безобразное поведение полностью

Через пару минут дверь в кабинет Натальи Николаевны распахивается. На пороге появляется она сама – заметно повеселевшая.

– Ну все, голуби мои! – кричит Наталья Николаевна на всю школу. – Освободилась я. Заходите!

Бородач радуется, как ребенок, и двигает в класс.

Вздохнув с облегчением, я снова втыкаюсь в телефон.

– Ольга… Викторовна, – окликает классная, – а вам что, особое приглашение требуется?

Вздрогнув, я смущенно смотрю на нее.

– Идемте-идемте! – оглушительным басом подгоняет Наталья Николаевна. – У меня не так много времени.

Немного волнуясь, я тоже прохожу в класс. Бородач уже занял парту напротив учительского стола. Он снял куртку, взгромоздил ее на соседний стул. Помявшись с ноги на ногу, я решаю присесть в третьем ряду – подальше от этого хама.

– Нет, так дело не пойдет, – обведя нас взглядом, возмущается учительница. – Сядьте, пожалуйста, рядом. Вадим… Юрьевич! Вещички свои переложите на парту за вами.

– Наталья Николаевна, я думал, вы пригласили меня на приватный разговор, – недовольно булькает бородач.

Учительница закатывает глаза.

– Голуби мои, у меня нет времени с каждым из вас по очереди языком чесать. К тому же проблема у вас общая.

Я нехотя отлепляюсь от парты третьего ряда, подхожу к той, что стоит напротив учительского стола. Бородач окидывает меня презрительным взглядом, но куртку свою все же убирает. Сев, я специально отодвигаюсь от него подальше, почти в проход.

Классная руководительница устраивается напротив нас, долго хмурится.

– Значит, так, родители, что-то вы совсем не справляетесь с воспитанием дочерей.

Мы с бородачом синхронно цепенеем.

Учительница достает телефон, потыкав в него секунд десять, разворачивает экраном к нам.

– Полюбуйтесь!

Мы с бородачом склоняем головы над ее мобильником. На экране запустилось какое-то видео. На нем моя Люся кружит у доски с указкой. Ее голову покрывает парик из серебристого дождика, ее спина перевязана огромным пуховым платком.

– Так, дети, сегодня мы с вами разбираем тему «Моря и океаны», – смешным голосом произносит Люся. – А так же мы немного поговорим о моем радикулите, будь он неладен. Тисецкая, к доске!

К Люсе подходит темноволосая девочка в брюках. Я ее знаю. Пару раз Люся приводила ее к нам домой, а еще моя дочь установила на аватарку в «Вайбере» фото с этой девочкой, подписав его «ЛП навсегда». «ЛП – это значит лучшие подруги, – пояснила дочь, когда я спросила. – Мы с Арианой будем дружить всю жизнь, мам. Мы уже договорились».

– Тисецкая, покажи на карте все океаны, которые ты знаешь, – с кряхтеньем произносит Люся.

Ее подруга забирает указку, тычет ею в карту, висящую на доске.

– Вот здесь у нас Атлантический океан …

Люся стонет, схватившись за спину.

– Что с вами, Татьяна Андреевна? – довольно натурально пугается ее подруга.

Люся всем видом изображает непереносимые страдания:

– Ничего, деточка, продолжай.

– Может, вам на больничный пойти, Татьяна Андреевна?

– А кто тогда вас, балбесов, учить станет? – взвивается Люся. – Пока я в больничке валяться буду, вы тут из-за своих гаджетов совсем отупеете. Вы у меня потом Словению от Словакии не отличите. А вам еще итоговую контрольную писать!

– Вот тут Индийский океан, – робко продолжает Люсина подруга, – тут – Северно-Ледовитый…

Люся кряхтит еще громче, еще больше скрючивается.

– Татьяна Андреевна, давайте я медсестру позову? – робко предлагает Тисецкая.

– Не отвлекайся от океанов, – рычит Люся, облокачиваясь о стол. – Все мне показывай. Все!

– У меня только один остался. Тихий. Он вот тут, – подруга дочери тычет куда-то мимо карты.

Люся снова кряхтит, сползает под стол.

– Татьяна Андреевна? – окликает ее подруга.

Ответа не слышно. Из-за стола теперь виднеются только Люсины ноги.

– Татьяна Андреевна, – еще раз зовет Люсина подруга жалобным голосом. – У вас все хорошо?

Несколько секунд ничего не происходит, а потом Люся выбирается из-за стола в белой простыне с прорезями для глаз. Видимо, теперь она изображает привидение.

– У-у-у, – воет Люся, бултыхая простыней. – Теперь, детишечки мои, мы переходим к морям. Кто готов показать на карте Средиземное?

Видео обрывается

– Что это? – обескуражено спрашивает бородач.

– Творчество ваших девочек. – Наталья Николаевна качает головой и смотрит на нас укоризненно. – Пародия на учительницу географии. А знаете, кстати, кто у нас преподает географию?

– Кто? – сглотнув, спрашиваю я.

– Мама директора школы.

– И что? – Бородач прищуривается.

– Она пожилая женщина и очень расстроилась, когда увидела это видео.

– А где она его увидела? – не понимаю я.

– Девочки выложили его на своем канале в «Ютьюбе», а потом кто-то из одноклассников запостил ролик в чат класса. Татьяна Андреевна тоже состоит в этом чате, потому и увидела запись.

– Что еще за канал? – раздраженно бурчит бородач. – У моей Арианы нет никакого канала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги