Безукоризненное деловое соглашение

— Выпей. Это тебя согреет, — сказал ласково Коул, закрывая ее своим телом от взглядов мужчин, сидящих на корточках вокруг костра. Пока что у Форда и его людей было мало времени обдумать то, что произошло, но, может быть, сейчас они это делают. Форд замышлял убить Коула Хантера, знаменитого гангстера, известного тем, что его никогда не преследовали по суду. Все, что должен был сделать Форд, — это сказать, что бой был честным, найти нескольких очевидцев, и он чист. Прошлое Коула удержало бы людей от мысли, что было что-то, кроме боя, честного или нет. Но вместо простой расправы с мужиком теперь Форд имел дело с двумя заложниками. Он не допускал мысли, что Коул украл женщину, — ведь он был ее мужем. А если с ней что-нибудь случится, это у Форда, а не у кого-то другого, могут быть неприятности. Так что ему оставалось сказать, что лучше уж ей заплатить за то беспокойство, которое она ему причинила.

— Выпей кофе и съешь вот это, — сказал Коул, протягивая Дори кусок жесткого бекона.

Без удовольствия Дори стала жевать свинину и пить кофе. Не то чтобы она не хотела есть, да только свинина была как старая подметка, а вода отдавала ржавчиной от канистры. Однако все было горячее. Коул хотел, чтобы она ела, вот она и ела.

Коул посмотрел на нее, на полосу грязи на ее щеке, на то, как она сидит в лунном свете в ночной сорочке, которая когда-то была такой чистой, а сейчас помялась и испачкалась, и остро почувствовал вину перед ней. Это он ее во все втянул. Если бы она с ним не встретилась, то сейчас находилась бы в безопасности, не ожидая смерти всякую минуту. Глядя на нее, он поклялся, что постарается вызволить ее, даже если погибнет при этой попытке.

Форд оставил на страже человека, чтобы тот следил за Коулом, а заодно наблюдал, не появятся ли охотники-добровольцы, желающие получить вознаграждение за головы преступников. Остальные, растянувшись на одеялах, уже через секунду крепко спали.

Коул велел Дори занять постель, которую он ей соорудил со всеми удобствами, которые были в его распоряжении. Но Дори отказалась укладываться в относительном комфорте на одеялах, в то время как он собирался спать прямо на земле в нескольких дюймах от нее.

— Единственную постель я занимать не хочу, — прошептала она. Мужчина на страже бессовестно наблюдал за ними, и иногда, хоть и было темно, что-то в его глазах поблескивало, от чего у Дори бежали по телу мурашки.

— Тебе нужно немного поспать, — сказал Коул в некотором раздражении.

— Ты замерзнешь без одеяла. Костер в десяти футах отсюда.

— По множеству причин именно тебе нужно взять одеяла и седло под голову. Я привык обходиться без постели и чистых простыней. Сейчас у тебя должно быть лучшее место для сна.

Он осознал, что, если она будет упрямиться, они проспорят всю ночь, а ему хотелось поспать как можно дольше. Только Бог знал, что сулит им наступающий день.

— Хорошо, — согласился он, желая скорее решить этот вопрос, — будем спать вместе. Он поднялся с земли, растянул одеяло и, подняв его здоровой рукой, пригласил ее лечь с ним. Он ожидал, что она перечислит ему причины, почему им нельзя спать вместе, но она ни минуты не раздумывала. Быстро и даже, кажется, очень охотно она подвинулась под его руки, умело прижалась к его телу, а голову положил на его руку, скользнув твердым бедром вдоль его бедер.

— О Господи, — прошептал Коул. Никогда он так хорошо не чувствовал женское тело возле себя. Любая женщина, которой он обладал раньше, была или проституткой, или чьей-то сестрой, или чьей-то женой, в общем, так или иначе принадлежала другому мужчине. А вот эта принадлежала ему. Может быть, не навсегда, может быть, не по правилам, но по крайней мере сейчас она принадлежала ему. Может, это и нелепо, потому что все так нереально и так временно, но, наверное, мысль, что у него есть право ее обнимать, заставит ее относиться к нему лучше.

Он думал, что она крошечная, а оказалось — нет. Она была просто того самого размера, чтобы точно заполнить все изгибы его тела, как будто они оба были созданы друг для друга. Она прижалась к его груди, отчего сердце Коула гулко забилось.

«Или она совершенно невинна, как новорожденное дитя, или же она самая распутная маленькая проститутка на свете», — думал он. Но кем бы она ни была, Коул знал, что если бы кто-то в этот момент попытался ее у него отнять, он бы его убил.