Безумие в тебе (СИ)

К счастью, Оливер был из Детройта, а в Уэстминстер приезжал лишь летом, чтобы погостить у своей тети. Так было легче. Тому не приходилось сдерживать себя круглый год. Лишь два жарких летних месяца. Но, черт, какими тяжелыми были эти шестьдесят дней! Том знал, что Оливер где-то в городе, и, сам не желая этого, искал его взглядом, а вечером трахал какую-нибудь девчонку, представляя на ее месте блондина.

В тот день, когда Том впервые увидел Оливера, он пропал. Юноша понимал, что сделает для него все, что угодно, поэтому, подставляя того наркомана, он не сомневался в своих действиях. Впервые в жизни он желал живому человеку смерти. И когда шел в участок, чтобы взять вину на себя, он тоже не сомневался. Оливер в колонии не выживет, а Томас в тюрьме не пропадет. Так он себя успокаивал.

Джереми приютил Тома, когда его выгнали из дома, и долго отговаривал друга от такого решения, но тот был тверд в своих намерениях и не собирался отступать. Единственное, о чем он жалел, так это о том, что больше не увидит Оливера. Том больше не хотел находиться рядом с тем, кого так любил, ведь даже своим желанием помочь он сделал только хуже.

Том считал себя сильным, но те дни были для него словно Ад. Слишком тяжело вытерпеть все. Иногда хотелось, чтобы все оказалось ужасным кошмаром, и, открыв глаза, он вновь оказался бы на какой-нибудь вечеринке, а рядом неизменно был бы Джереми. Веселый и шумный друг, с которым они общались еще с младших классов. Том прекрасно помнил, как отец кричал на него, обещая уничтожить. Но за этой злобой Том увидел радость. Его отец был рад избавиться от своего нелепого сына. В те мгновения он понял, что мужчина сделает все, чтобы Том сгнил в тюрьме. И не ошибся.

В том месте были свои правила, законы и наказания. Серые стены давили на сознание. Они угнетали и уничтожали любые надежды. От них воняло сыростью, старостью и гнилью. Все в потеках и кровавых пятнах. И, прикасаясь к кирпичам, под пальцами можно было ощутить тонкий слой слизи.

Том готовился к самому худшему, но все его ожидания оказались слишком нелепыми по сравнению с реальностью. Все равно что сравнить крошечную песчинку с бескрайней пустыней. Его поселили в блок D. Место, где обитали опущенные. То есть те, кого имели остальные заключенные. Отец постарался. Несложно догадаться, что мужчина желал для своего сына самой ужасной участи и ради этого не поленился приплатить нескольким охранникам. Особенно среди них выделялся толстый и уже лысеющий мужчина по имени Бен. От него воняло кислой капустой, из-за чего Том чуть не блеванул, когда охранник тащил его в камеру. Юноша не мог понять, как может существовать некто настолько мерзкий. Даже смрад тюрьмы не казался таким противным, когда рядом находился Бен. Он был невысоким. Немного ниже Тома. Сильным его тоже нельзя было назвать. Своими пухлыми пальцами он впился в плечо Тома, но ничего, кроме отвращения, юноша не почувствовал. Мужчина несколько раз невзначай похлопал Тома по заднице и похотливо облизнулся, таким образом давая понять, что положил на него глаз. От этого становилось еще более мерзко.

Камера была небольшая. Две двухъярусные кровати, но в комнате находилось десять человек. Том был одиннадцатым. Все заключенные старше парня. Худые, поседевшие, облезлые, и большая часть мужчин без передних зубов. Только один парень был примерно одного возраста с Томом. Позже юноша узнал, что его зовут Честер Флитчер, и тут он сидит за кражу. Честер был словно побитая собака. Вечно сгорбленный и настороженный. Редко говорил и часто осматривался по сторонам. Взгляд потухший, словно у человека, который давно распрощался с жизнью. Спал он под кроватью. Там было совсем мало места: можно было только протиснуться и спать на спине, но Том заметил, что Честер любил это место. Вся ирония в том, что там он был как та же собака в конуре.

Заключенные окинули Тома безразличными взглядами и продолжили заниматься своими делами. Только один мужчина лет тридцати кинул ему затхлое покрывало и кивнул в сторону угла. Так он объяснил, что теперь там место Тома. Юноша не стал спорить. Спать на кровати он точно не хотел. От них за версту воняло мочой, матрасы уже давно покрылись черным грибком, а на всех подушках виднелись желтые пятна. Да и на кровати заключенные спали по несколько человек. Ютились, словно тюлька в банке.

В первый день Тома никто не трогал, но во время обеда и прогулки юноша ощущал на себе множество взглядов и бесконечное количество раз слышал слова «свежее мясо». Эти слова были произнесены с явным презрением и насмешкой. Для остальных заключенных он был лишь смазливым новеньким, которого они вскоре сломают и сделают местной шлюхой. Такой же грязной и облезлой давалкой, как и все остальные в блоке D. Многие делали ставки, как долго Том будет выглядеть как нормальный человек. Когда тебя каждый день трахают по десять человек, ты становишься лишь оболочкой прежнего себя. Его сокамерник посоветовал не сопротивляться. Тогда возможно будет не так больно, и юноше не выбьют передние зубы.