Безумная одержимость (ЛП)

— Свежий воздух. Он вылечил рак mis hermanas. (прим.пер: Моей сестры)

Именно тогда я поняла, что не хандрила так со времен Антонио. И это была темная часть моей жизни, к которой я никогда не хотела возвращаться. Я не собиралась позволять Кристиану превратить меня в еще одну из его несчастных потерпевших кораблекрушение. Я выполза из постели, приняла душ, а затем оделась во что-то более подходящее для клуба, чем прогулка по городу.

Когда я выходила из вестибюля, мой взгляд встретился с ещё одним. Мой желудок опустился до кончиков пальцев. Один его вид — каждая прямая линия, отполированные серебряные часы и запонки, синий — это было похоже на кайф наркотика, от которого я отказывалась.

Под одеждой он не был таким уж профессионалом. Не таким холодным в спальне, с его рукой на моем горле и теплом его тела на моем. И не таким уж бессердечным, со своими malyshkas (прим.пер: Малышками) и грубыми Русскими словами на ухо.

Что-то глубокое и неизмеримое промелькнуло в его глазах, прежде чем он отвел взгляд. Мы прошли мимо друг друга, почти плечом к плечу. Я даже почувствовала запах его одеколона, сделанного на заказ.

Он не остановил меня.

И я его тоже.

Возможно, это действительно конец.

При этой мысли мой желудок скрутило в узел. Мои легкие сжимались с каждым вдохом.

Когда я впервые встретила этого мужчину, его присутствие раздражало меня. Как я дошла до такого, что разрывалась от запаха его одеколона?

Я бродила по городу, рассеянно уворачиваясь от выбоин и велосипедистов, в высоких ботфортах. Я съела хот-дог из фургончика. Сидела на скамейке, смотрела на закат и делала вид, что сама распоряжаюсь своей жизнью. Когда это было так далеко от истины.

Никогда еще я не чувствовала себя такой потерянной.

🖤 🖤 🖤

Слабый свет рассеивался и отражал красный цвет моего нижнего белья в чистой воде, когда я вошла в бассейн.

Было уже поздно, за полночь. Бассейн был технически закрыт, но мне не потребовалось много усилий, чтобы уговорить Тревора, парня у бассейна, дать мне дополнительный ключ.

Я ушла под воду, задерживая дыхание, пока мои легкие не обожгло, пока это все, что я могла чувствовать. Когда я снова поднялась, то ощутила покалывание, что я не одна. Я повернула голову и увидела, что кто-то сидит на краю шезлонга, упершись локтями в колени.

Глаза из расплавленного льда и полированной стали смотрели на меня.

Мое сердце замерло, а затем наполнилось отчаянным гулом.

— Мне было пятнадцать, — сказал он.

Меня охватило смущение, но потом я поняла, о чем он говорит. Как он потерял девственность.

— К тому времени я уже несколько месяцев сидел в Бутырке. Я был замешан в убийстве, но поверь мне, они это чертовски заслужили, malyshka. (прим.пер: Малышка)

Я видела, как он убил человека за то, что тот его раздражал, но, судя по жару его тона, я ему поверила.

— Они могли осудить меня только по одному делу, а я был несовершеннолетним, поэтому легко отделался пятью годами. Ронан был на год младше и получил только четыре года. Но он справлялся с тюрьмой лучше, чем я. — его взгляд стал мрачным. — Я чертовски ненавидел это место.

Я подплыла к краю бассейна и взялась за выступ, вода капала с моих ресниц.

— Самое большое солнце, которое я получал в некоторые дни, это несколько лучей света через вентиляционное окно. Душ мы принимали только три раза в неделю. И даже тогда приходилось бороться за любое предоставленное мыло.

Мне вдруг стало все равно, сколько он моет мне голову.

— Одна из медсестер исправительного учреждения заметила, что я прочитал все книги на полке. Она стала приносить мне новые каждую неделю. Привлечь внимание дам... это положило начало дерьму с другими мужчинами. Многие из них относились ко мне настороженно. Называли меня kholodnyye glaza (прим.пер: Холодные глаза). Говорили, что в моих глазах чего-то не хватает.

Теперь я знала, что его худшие дни были еще до того, как он попал в тюрьму.

— Обычно они оставляли меня в покое, но однажды кто-то набрался наглости и вырвал все страницы из одной из моих книг. Книги были единственной вещью, удерживающие меня в здравом уме в этом месте, единственной вещью с небольшим количеством порядка. Я увидел красное. Избил до потери сознания. Я бы убил его, если бы кто-то не оттащил меня от него. Помню, как смотрел на себя, покрытого его и моей кровью из пореза на руке, — он горько рассмеялся. — И все ради чертовой книги. Тогда-то я и пообещал себе, что уеду. Я собирался построить свою жизнь где-нибудь подальше от этой тюрьмы, где никто не посмеет прикоснуться к моему дерьму. С этого момента я все спланировал, — его глаза встретились с моими. — Вплоть до того типа девушки, на которой я бы женился.

Я сглотнула, зная, что я не та, кого он себе представлял.