Читаем Безумная одержимость (ЛП) полностью

Безумная одержимость (ЛП)

Я не прикасалась к нему с прошлого Октября, с тех пор как сказала, что не буду. Но с каждым днем он становился все более убедительным, и я начинала тосковать по человеческому общению. По рукам и губам на моей коже, чтобы раствориться в блеске пота и похоти. Желание росло с каждым днем, и я знала, что он только выжидает, пока это не станет невыносимым. Антонио мог иногда отшлепать меня, но никогда не пытался изнасиловать. Я думаю, что это грех, в котором ему было бы слишком стыдно признаться. Или, что более вероятно, он думал, что мое сопротивление было игрой, в которой я была близка к проигрышу, и он будет чувствовать огромное удовлетворение, когда выиграет.

К счастью, то, как он смотрел на нас с Сидни, вызвало у меня легкую тошноту. Я встала и поправила платье.

— Есть причина, по которой ты не празднуешь день рождения с людьми наверху, которые пришли ради тебя? — спросил Антонио.

— Да, на самом деле есть. Чтобы застрелить Туза. Поскольку я на данный момент не вооружена, я позволю тебе оказать мне честь.

Он закатил глаза и направился к своему столу.

— Успокой мою жену, сынок. Сегодня ее день рождения.

Я повернулась к Нико, триумф сверкал в моих глазах, как у родственника, который только что выиграл битву. Но это было немного неловкое сравнение, учитывая, что у нас был секс.

Нико покачал головой, подошел к двери и открыл ее.

— У тебя есть секунда, чтобы сказать то, что ты хочешь. И ты не будешь стрелять в меня.

— Посмотрим, — пробормотала я, проходя мимо него, выходя за дверь.

Мои босые ноги коснулись прохладного бетона в коридоре как раз в тот момент, когда воздух прорезал первый хлопок. Сквозняк ударил мне в лицо, в ушах

зазвенело. Джон с глухим стуком рухнул на пол.

Я уставилась на красное пятно, скользнувшее по стене передо мной. У меня перехватило дыхание, когда кто-то прижал меня к стене, накрыв своим телом.

Хлоп.

— Блядь, — прорычал Нико, ударив меня по стене рядом с головой.

Он развернулся, прижимаясь спиной к моей груди. Воздух прорезали три близких выстрела. Они зазвенели у меня в ушах и завибрировали в костях.

Что-то влажное и теплое пропитало мое платье. Я дотронулась до этого места и поднесла пальцы к лицу. Красное покрывало мою руку, как краска.

Так много крови.

— Туз, — выдохнула я. — О, боже, Туз.

Моя рука дрожала.

Кто-то схватил меня за запястье и втолкнул в кабинет мужа.

— Ни при каких обстоятельствах не покидайте эту комнату, — сказал Антонио.

Тьма в его душе просочилась в глаза, наполняя их чернотой. Он захлопнул дверь, и я отступила на шаг, пытаясь обрести равновесие.

— О Боже, Джианна! — Сидни поспешила ко мне. — Где ты ранена? — она провела ладонями по моим рукам и животу, а я тупо уставилась на дверь. Когда она не нашла раны, она задышала. — Чья кровь?

— Туза.

— О боже.

За дверью послышались выстрелы, один за другим, а потом все стихло. Было так тихо, что мое сердцебиение отдавалось в ушах. Она посмотрела на дверь.

— Нет, Сидни, — предупредила я.

Смятение промелькнуло в ее взгляде.

— Я могу оказать помощь.

— Нет. — актуальность наполнила мой голос. — Ты слышала Антонио.

Слезы наполнили ее глаза, одна из них выскользнула из-под нижних ресниц.

— У меня плохое предчувствие, Джианна...

— Ты любишь его.

— Да, — заплакала она. — Я не хочу жить без него.

Она сделала шаг к двери, но я схватила ее за запястье. Я не позволю ей пожертвовать собой ради любви. Я не могла. Любовь того не стоила. Любовь причиняет боль. Я крепче сжала ее, когда она попыталась оттолкнуть мою руку. Но потом свет погас, и на нас опустилась тьма, с тянувшимися, ищущими, холодными кончиками пальцев.

Сдавленный звук протеста сорвался с моих губ, и мне снова стало восемь. Ты когда-нибудь заткнешься, девочка? Жалкая. Никчёмная. Недостойная любви. Шлюха.

Мои легкие сжались.

Ее запястье выскользнуло из моей хватки и исчезла в темноте.

Ты мертва для меня.

— Нет, — закричала я, падая на колени и пытаясь дышать.

Сидни исполнила свое желание.

Ей не придется жить без него.

В свой двадцать третий день рождения я стала вдовой.