Безумное лето Рудольфа

Тихо прокрался в комнату отца, он спал непробудным сном преступника. С виду – вылитый Джек-потрошитель, такое же невинное выражение лица. Я долго боролся с искушением засунуть ему в ухо гусеницу, но все-таки решил не портить серьезного начинания глупыми выходками. Я искал доказательства его падения, но кроме черных кружевных трусиков ничего не обнаружил. Зато уже выходя из комнаты, увидел визитку на ночном столике. Юридическая консультация. Разводы. Причем на визитке рукой отца было подписано: Суббота, 17.00. Послезавтра. Нужно срочно принимать меры!..

10.00 утра, пятница

Позвонил маме в студию, но она зашипела, что я ее отвлекаю от работы, что сейчас будет прогон ее программы и что я не представляю, как это для нее важно. Мне не удалось вставить ни слова, зато мама успела напомнить мне о «воскресном обеде для этой милой корейской художницы и ее родителей».

– Ты же понимаешь, отец столько сил вложил в эту выставку, а тут такая лажа! Должны же мы как-то исправить бестактность польских властей.

Я попытался довести до ее сведения, что у отца роман с «этой милой корейской художницей», но она приказала мне заткнуться и приготовить на обед что-нибудь изысканное.

– Сейчас люди искусства поголовно едят суши. Это подлинное искусство минимализма. На телевидении все ими объедаются. С нашей стороны суши станут выражением невербальной коммуникации, признаком того, что мы настоящая богема, а не занюханные интеллигенты. Загубишь угощение – оторву яйца. Кому? Мне?! Как представил, у меня аж в паху засвербило! Пора плюнуть на всех и податься в наркоманы.

17.00

Что такое суши, черт возьми?

19.00

Про суши я до сих пор без понятия.

19.15

У меня депрессия.

19.20

Никому я не нужен. Никто меня не любит, никто не ждет.

19.25

Депрессия не проходит.

19.30

Пойду лягу в кровать и умру, всеми позабытый.

8.00 утра, суббота, 14 июля

Не умер. Наверное, на этом свете за мной числится важная невыполненная миссия.

Спросил отца, что такое суши. Оказалось, рулончики из свежей рыбы, завернутые в сушеные водоросли и рисовую кашу, фаршированные икрой из палтуса, креветочным соусом или лососем. Подавать завернутыми в листья салата с зеленым хреном.

Аааааа! Прощайте, мои яйца!

14.00

Стою в очереди в гипермаркете ОБА – нет, OBI – со списком продуктов. Тут так красиво, столько всего интересного! Но нельзя терять бдительности, а то запросто подхвачу потребительский синдром.

Три часа бродил между рядами. В семь у мамы начинается программа, а уже завтра этот чертов званый обед! Необходимо предупредить ее заранее, иначе она узнает о том, что творится в собственной семье, от гостей. Вдруг вспомнил, что я не в парке аттракционов, и перестал гоняться с тележкой за тележками других покупателей, внезапно перегораживая им путь. Добравшись до продовольственного отдела, с ужасом обнаружил, что потерял список! Вокруг меня клубилась толпа, чей-то ребенок бился об пол, вымогая машинку с электрическим управлением, а голос в громкоговоритель каждые пять минут повторял: «Гражданин в зеленом свитере! Отойдите от витрины с сырами и не дразните охрану!» В такой обстановке я напрочь забыл, что нужно купить. Потому решил сваливать в тележку продукты, полагаясь на счастливый случай и собственную кулинарную интуицию. В последний момент вспомнил про рыбу. Наловил селедок из бочки (для придания обеду национального колорита) и пошел к кассам. Выяснилось, что я превысил сумму выданной мне наличности процентов на семьсот. С грустью вынул из тележки:

• машинку с электрическим управлением;

• бритву «Жилетт»;

• горный велосипед (распродажа!);

• набор «Юный химик»;

• набор «Юный астронавт»;

• набор «Юный гинеколог».

Выстроившаяся за мной очередь собралась меня прикончить, потому что им пришлось ждать, пока придет старший кассир и аннулирует выбитый чек. Заодно меня обвинили в подмене кодов на товарах. Кассирша завопила в микрофон:

– Охрана! Подойдите к четвертой кассе! Охрана! Касса номер четыре!

С другого конца зала к нам ринулись несколько амбалов в пуленепробиваемых жилетах.

– Что такое? Что такое? – с тревогой переспрашивали они друг друга, а очередь наперебой объясняла им, что здесь такое. В результате меня отвели в подсобку для выяснения обстоятельств.

В подсобке я испугался и, как ни крепился, заплакал – в тот момент, когда тип с внешностью профессионального убийцы с грохотом опустил за мной решетку. Конечно, можно было вообразить, будто я снимаюсь в фильме «Имя розы». Обстановка самая подходящая: темно и сыро. За моей спиной, в глубине помещения, что-то капало. Наверное, кровь невинных жертв. Поскольку я очень чувствительный, то упал в обморок.

Через полчаса