Безумное танго

И тогда Рашид сорвался с места и побежал по улице, чуть не падая, не видя в темноте, куда попадают ноги. Он мгновенно запыхался, схватился за сердце, согнулся…

Нет, не догнать! Ишак, почему он не раздобыл себе пистолет, вот шайтан!

Вернулся и, задыхаясь, едва сдерживая слезы, сел под своими бревнами.

«Да ладно, – мрачно успокаивал себя, – ну что же, что уехала! Приедет снова!»

Он провел там еще час или два, смутно надеясь, что вот-вот взревет мотор на повороте, свет фар прорежет тьму проулка. Но все было тихо. Он уже начал клевать носом, как вдруг вспомнил крик младшей сестры: «Мне завтра нужна машина!» Это значило, что Рашид зря тут сидит. Это значило, что Алёна не вернется до завтра! И вообще неизвестно, когда она вернется…

Он вылез из укрытия и на шатких ногах побрел домой.

Мать, конечно, не спала: она никогда не засыпала до его возвращения. Иногда, возвращаясь, Рашид видел на ее отекшем лице синяки под глазами от долгих слез. Но она давно уже ничего, ни слова не говорила ему, никак не пыталась образумить: молча подавала на стол еду, молча наливала в ванну горячей воды, молча стелила ему постель и уходила в свою комнату.

Рашид тоже молчал. Слова им заменял один-единственный взгляд, которым они обменивались, когда Рашид еще стоял на пороге. В глазах матери был вопрос, в его глазах – ответ.

Она тотчас отводила взор, отворачивалась, уходила, а он видел дрожь ее плеч и знал, что она не слезы сдерживает, а глубокий вздох нескрываемого облегчения.

Ну да, конечно! Если он по-прежнему возвращается с таким видом, словно какая-то армянская собака поставила его раком, значит, ему ничего не удалось сделать. Значит, он так и не нашел Алёну. Значит, она все еще жива, он не обагрил своих рук кровью, не запятнал чести семьи…

Мать боялась, что его посадят за убийство, а ему, честное слово, было бы легче за решеткой, но с сознанием, что Надя радуется и гордится, чем сейчас, когда он будто бы и не жил вовсе, а только ждал, ждал…

Рашид вяло ел и клял себя за то, что не раздобыл пистолет, что не ворвался в дом сразу по следам Алёны. А еще больше он проклинал себя за то, что когда-то послушался матери и привел Надю в тот страшный дом, где ее убили…

За что? Почему? Она была такая тихая, такая ласковая, она никому в жизни не причинила зла, она была счастьем для Рашида и его единственной любовью…

Он выпил совсем немного вина, но от усталости и голода его сразу разморило. Сидел за кухонным столом и тупо смотрел, как в тарелку капают слезы.