Безумство опрокинутого эха

Ответа не последовало. Он спрыгнул с крыльца и был таков. Войдя в подъезд, она сразу отметила, что стены выкрашены в другой цвет. Когда последний раз посещала мать, были светло-зелеными, сейчас серого тона. Бросилось в глаза, что краска явно не свежая, в застарелых трещинах и пятнах грязи понизу. Не придала этому особого значения, но в голове отложилось. И еще поставило в тупик, что ни на одной двери не увидела номеров квартир. Чем выше поднималась по лестничным маршам, тем больше озадачивалась этим. Куда подевались номера? Сколько же она тут не была? Впрочем, если судить по возрасту соседскому мальчику, то тот каким был, такой и оставался. Карюха подошла к двери квартиры матери, хотя, наверно, не совсем правильно называть эту квартиру материной. Здесь вместе с матерью провела она свое детство и школьные годы. Здесь все было близким и родным. Из подаренной отцом квартиры приходила сюда, как к себе домой. Долго не могла привыкнуть к отцовскому подарку и отделить себя от материной квартиры. Дверное полотно было все то же, и цвет такой же, только оттенок другой, и, как на всех полотнах в подъезде, не было номера. Она пригляделась, надеясь на месте, где был номер, найти хоть какой-то след от него. Но – ничего. Обескураженная, надавила на черную кнопку звонка. Трель другая. Не успела удивиться, как щелкнул замок и дверь приоткрылась. В проеме стояла мать в своем домашнем халате и с простыми волосами.

– Это ты, Карина? – почему-то неприветливо, но буднично спросила, как будто никуда дочь не пропадала. Притом, что назвала ее полным именем, чего не делала с раннего детства. Для самой Карюхи полное имя уже звучало как-то необычно, а из уст матери непривычно. – Я тут уборку затеяла, – пояснила та и наморщила лоб. – Что это ты напялила на себя, идиотка? Чуднее одеться не могла?

– Могла, но не стала, – ершисто отозвалась девушка, радуясь, что видит мать и, вместе с тем, поражаясь, что мать назвала ее идиоткой. Это было что-то запредельное. Несмотря на тяжелый характер матери, та никогда не разбрасывалась подобными словечками, тем более не позволяла себе отпускать их в адрес дочери. Всегда, когда выказывала недовольство ею либо отчитывала за что-то, умела подобрать другие слова.

– Все бесишься, ненормальная кобылка? – раздраженно проворчала та. – Заходи, паразитка. Почему не позвонила, что придешь?

– Я звонила, – сказала Карюха, снова обескураженная выражениями матери. – Отвечали, что твой номер не существует.

– Что за чушь. Не рассказывай сказки, идиотка! – не поверила мать.

Переступив порог, Карюха вдохнула в себя знакомые запахи. Ноздри задрожали. Как же ей не хватало этих запахов и ощущения покоя.

– Давно я тут не была, – проговорила с придыханием, готовая броситься матери на шею, обнять и прижаться к ней, как делала в детстве.

– Да, – с нескрываемой иронией холодно отозвалась мать. – Со вчерашнего дня прошло целых двадцать четыре часа, – по бледному лику с еще неувядающей кожей чиркнула короткая брезгливость. Незнакомое Карюхе выражение лица. В озабоченных холодных глазах стояла усталь.

Вероятно, Карюха непременно бросилась бы на шею матери, если б ее не остановили слова о двадцати четырех часах. Неужели она отсутствовала здесь всего сутки, просверлило мозг. Как же так? Магия? Разумеется, магия. Ибо на самом деле ее не было неизвестно сколько. Хотя почему неизвестно? Известно: сутки. Здесь ее не было одни сутки. Но как за это время могли перекрасить подъезд, состарить и загрязнить краску, снять номера с дверей? Немыслимо. Магия. Понимая, что справляться об этом не имеет смысла, если замешана магия, Карюха все-таки не выдержала:

– Зачем сняли номера с дверей квартир в подъезде?

– Как, сняли? – наморщилась мать. – Их никогда не было.

Подобного ответа девушка не ждала, но углубляться в этот вопрос не стала. Ясно было, что у матери другого ответа нет. Заглянула в кухню:

– Ты не одна?

– А с кем же я? – хмуро пожала плечами мать. – Одна, конечно.

– А где мужчина, который ответил мне по домофону? – напирала Карюха.

– Мужчина? – снова сморщилась мать. – Этих козлов мне еще не хватало! – возмутилась громко и зло. – Ищи там, куда звонила! – посмотрела с некоторой долей враждебности.

– Ну как же? – вскрикнула девушка. – Я набирала номер твоей квартиры! Сорок три.

– Сорок три? – глянула мать исподлобья и нервно одернула на бедрах халат. – А причем тут сорок три? Сорок третья выше. У тебя что с головой, паразитка?