Безупречная репутация. Том 2

А как разобраться с семейной ситуацией? Нельзя приближаться к друзьям и родственникам, ибо последствия наступят точно такие же, как и при попытке контакта с агентствами, с которыми сотрудничал Кислов в тот период, когда у него, судя по тексту повести, испортилось настроение. И, кстати, когда это было? В типографию Кислов обратился в 2013 году, но когда именно он писал текст? В 2012-м? В том же 2013-м? Или вообще намного раньше?

– Не буду вам мешать, – сказала Настя, усадив мастеров на кухне и поставив перед ними чай и вазочку с печеньем, – когда понадоблюсь – подайте сигнал.

Закрывая за собой дверь Лешкиного кабинета, она подумала, что девять из десяти человек сочли бы ее сумасшедшей: оставить двоих незнакомых мужиков без присмотра в собственной квартире! А вдруг что-нибудь украдут? Тоже мне, хозяйка называется! Но что у нее красть? Шмотье из чемоданов? Просто смешно! А больше ничего ценного у них и нет, только Лешкин компьютер и ее ноутбук, которые в данный момент находятся в кабинете, перед ее глазами.

Итак, с чего начнем? Ясное дело – с личных страничек Андрея Кислова, с его постов о пребывании в больнице. Нет, странички подождут, возможно, больничный период вообще ни с какого боку. Сперва текст книги. Настя пожалела, что не додумалась до такой простой вещи сразу, когда еще только начала читать. Ну не тратить же время на перечитывание! Взяла блокнот и по ходу изучения остатка текста начала делать пометки. Упоминания о моделях автомобилей и телефонов, названия гаджетов, курс доллара и евро, цены, музыка, одежда, сленг – как много, оказывается, существует меток и признаков, по которым можно довольно точно определить, когда именно создавалось произведение! В книге Кислова время действия не обозначено, но судя по упоминаемым деталям – где-то между нулевыми и десятым-двенадцатым годами. Анахронизмов полно, но это простительно. Учтем, что все до единого ошибки подобного рода касались периода до 2011 года. Концовка книги в этом смысле написана идеально: ни одного анахронизма, ни единой ошибки, все политические и экономические события того периода указаны и описаны достоверно, все технологические новинки появлялись в жизни персонажей вовремя, в соответствии с реалиями. Значит, все еще было свежо в памяти. Стало быть, можно с уверенностью утверждать, что Кислов (или кто там на самом деле был автором?) создавал свой текст именно в 2012-м, самое позднее – в начале 2013 года. В том же 2013-м и попытался пристроить рукопись в издательство, а возможно, и не пытался даже, а сразу решил печататься за собственный счет.

Выходит, все-таки больница… Это хорошо. Это хоть какая-то опора, точка отсчета, от которой можно двигаться в направлении поиска людей, могущих рассказать о Кислове, и при этом не попасть в поле зрения тех, кто занимается раскрытием и расследованием его убийства.

– Мы закончили, – послышался из-за прикрытой двери мужской голос.

Приняв работу и расплатившись, Настя проводила мастеров и задумчиво оглядела фронт предстоящих работ. Убрать оставшийся после монтажа мусор, пропылесосить и вымыть пол, потом отмыть полки и дверцы, потом разложить вещи… Нет, сначала позвонить Зое и выяснить, сможет ли она завтра помочь с информацией…

Минут через двадцать Анастасия Каменская обнаружила себя в машине, летящей по свободным воскресным улицам. И еще она обнаружила давно знакомое, привычное чувство вины за то, что снова предпочла работу, а не хозяйственно-бытовые хлопоты. Миллионы женщин отдали бы все на свете за счастье обстоятельно и с наслаждением вить собственное гнездо, а она… Моральный урод какой-то, честное слово. Но с другой стороны, они с Лешкой столько месяцев жили среди раскрытых чемоданов и сумок, что еще один день потерпят. Ну, может, не один, а два-три… Что такое два-три дня в сравнении с вечностью!

Зато можно похвалить себя за то, что пока еще не утрачен навык принятия быстрых решений. Вспоминая последние двадцать минут, Настя не могла сдержать насмешливой улыбки в свой адрес: горбатого даже могила не исправит.

…В реальной жизни все обычно происходит совсем не так, как представляется изначально. Это Настя Каменская знала точно. Когда она звонила Зое Печерниковой из дома, то представляла себе рослую зеленоглазую красавицу стоящей где-нибудь на кухне перед плитой, на которой варится или греется детское питание, а рядом на столе лежит ворох выстиранных детских вещичек и белья, приготовлен утюг, кругом разбросаны соски и погремушки, из комнаты доносится детский плач и голоса Зоиного сына и его жены. На деле же оказалось, что Зоя сидит в офисе их агентства и помогает Василию составить итоговую справку по Юлии Кисловой.

– Я думала, для вас нерабочее время – это святое, – растерянно пробормотала Настя. – Вы же говорили, что хотите найти работу не так далеко от дома, чтобы помогать с внучкой.

– Все верно, – рассмеялась Зоя. – Это актуально для будних дней, когда сын работает. А в выходные я им не нужна, они вдвоем прекрасно справляются. Если что-то нужно – милости прошу, я свободна до восьми.