Безупречная жена

– И много другого.

Голос Филиппа, отрывистый и сухой, заставил Антонию перевести на него взгляд.

Он пристально посмотрел на девушку и увидел проблеск понимания в ее глазах. Тут же ее взгляд стал очень осторожным. Он остановился у балюстрады, они сосредоточенно смотрели друг на друга.

– Дорогая моя, сейчас самое время поговорить откровенно, без всяких уверток.

У Антонии закружилась голова. Не сводя с него пытливого взора, она спросила:

– О чем именно?

– О будущем. Нашем будущем. – Он попытался скрыть внезапно охватившее его напряжение и прислонился к балюстраде. Теперь их взгляды были на одном уровне. В нетерпении он приподнял бровь.

– Вряд ли это станет для вас сюрпризом, но… вы согласны стать моей женой?

– Нет! – Это слово вылетело прежде, чем она успела подумать. Лицо Антонии запылало, и она попыталась сгладить свою оплошность. – Это…

Выражение лица Филиппа остановило ее.

– Я же сказал откровенно.

Антония вздернула подбородок.

– Я надеялась…

– Вы с Генриеттой сами затеяли это!

– С Генриеттой? – Потрясенная до глубины души, Антония уставилась на него. – При чем здесь Генриетта? – Она растерянно моргнула. – Что затеяли?

Филипп не отрывал от нее взгляда. Он понял, что ее замешательство абсолютно искренне. Рутвену пришлось признать свою ошибку.

– Забудьте об этом.

Антония застыла на месте; ее глаза полыхнули огнем.

– Нет, не забуду! Вы думали…

Я не думал! – процедил Филипп сквозь сжатые зубы, слишком поздно осознав всю правду. Своевольная, упрямая Антония не принимала никакого участия в замыслах Генриетты. – Я только предположил. Признаю, что был не прав. Мы немного отклонились от темы. Мне уже абсолютно не важно, как мы достигли нашего теперешнего положения. – К своему немалому удивлению, он понял, что действительно так думает. – Меня волнует только одно. Нужно обсудить, как быть дальше.

Принуждая себе не двигаться с места, Филипп без труда удерживал на себе взгляд Антонии.

– Мы оба знаем, чего хотим, разве не так?

Антония вглядывалась в его лицо, ясные серые глаза, полные решимости довести дело до конца. Не сводя с него взгляда, она медленно вдохнула и кивнула.

– Хорошо. Хоть в этом мы друг с другом согласны. – Филипп сцепил пальцы и сделал над собой усилие, чтобы спокойно положить руки на бедра, а не броситься к девушке. – Сейчас основные мои дела в полном порядке. Со всеми остальными проблемами можно разобраться в любой момент.

Антония широко раскрыла глаза.

– Значит, все эти бесконечные разговоры с Бэнксом…

– Вот именно. – Филипп не удержался от самодовольного взгляда.

Антония фыркнула:

– Знаете, если уж говорить о разных затеях…

– К счастью, мы не это сейчас обсуждаем, – перебил ее Филипп. Проигнорировав надменный взгляд, которым наградила его девушка, он продолжил: – Генриетта – единственный взрослый родственник с вашей стороны. Не вижу особого смысла в том, чтобы спрашивать у нее разрешения поухаживать за вами – она и так в последнее время невыносимо самодовольна. Что касается Джеффри, вряд ли он будет возражать.

– Особенно если учесть, что он уже практически боготворит вас, – насмешливо дополнила его слова Антония. – Я тоже сомневаюсь, что он будет возражать.

Филипп приподнял брови:

– А вы возражаете?

Антония встретилась с ним взглядом и медленно покачала головой. Внутри ее нарастала паника. Важность момента ужасала ее. Все это происходило слишком рано.

– Значит, остается только выяснить ваши намерения. – Филипп протянул ей руку и глубоким, взволнованным голосом спросил: – Моя дорогая Антония, вы согласны стать моей женой?

Мир вдруг качнулся под ее ногами и стремительно закружился. Ее сердце сильно забилось, словно у только что пойманного кролика. Не обращая на это внимания, она, пойманная в ловушку его стального взгляда, вложила свою руку в его широкую ладонь.

– Да, конечно. Наконец-то!

Пальцы Филиппа с силой сжали ее руку. Готовый уже расслабиться, он вдруг застыл. Его лицо выражало сильнейшее потрясение и одновременно недоверие.

– Наконец-то?

Она неясно махнула рукой:

– После.

– После чего?

Она поморщилась:

– Я думала после того, как вернемся из Лондона.

– Значит, подумайте еще раз! – Филипп резко встал. Я не позволю вам порхать, как птичка, по лондонским бальным залам и привлекать к себе внимание мужчин! Вы будете под лучшей защитой, принятой в высшем свете, – под защитой помолвки. Мы объявим о ней завтра – я дам сообщение в газету, как только доберусь до города.

– Завтра? – Антония в изумлении уставилась на Филиппа. – Это невозможно!

– Невозможно? – Филипп возвышался над ней, точно башня, выражение его лица становилось все более устрашающим.

Антония воинственно вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Невозможно, – повторила она и увидела, как его глаза потемнели, пальцы судорожно сжали ее ладонь. – Я так надеялась, что вы поймете. – Ее грудь словно зажало в тисках. Нахмурившись, она опустила глаза и невидящим взглядом уставилась на его галстук. – Нет, вы понимаете, конечно же понимаете! Так почему же вы так говорите? Почему так ведете себя? Почему вы этого не видите?