Безупречный шпион

Двое униформированных и трое штатских удивленно переглядываются.

– Вот и подтверждение моих слов! – говорит Ян-Мирослав коллегам. Потом переводит взгляд на меня. – Я так и знал, что без вас тут не обошлось!

Поленов неопределенно пожимает плечами. Этот жест можно истолковать как угодно. От: «Да, не скрою, я приложил руку к этому делу!» До: «Понятия не имею, что вы имеете в виду!» Причем, в совершенно равной степени.

– Я ищу того, кто командует операцией, – сообщает Поленов.

– Зачем? – не очень доброжелательно спрашивает краснолицый полковник. У него вид добросовестного, но недалекого служаки. Похоже, вид не обманывает, раз его не настораживает необъяснимая настойчивость странного русского.

– Я командую, – говорит Ян-Мирослав. – Слушаю вас.

Поленов подходит вплотную, приподнимается на носки и шепчет прямо в прижатое к голове ухо:

– Вам привет от Зевса.

Мой знакомец мрачно кивает.

– Так я и думал.

В это время подходит квадратный спецназовец в черном комбинезоне, на который надет черный противопульный жилет. Шлем с забралом он снял и держит в руках.

– Все в порядке, пан полковник, – докладывает он краснолицему. – Мы перевязали ему голову и разъяснили основания ареста. Можно отправлять.

Полковник вопросительно смотрит на Яна-Мирослава.

– Отложите отправку! – командует тот. – Отведите этого пана к арестованному и оставьте с ним наедине.

На красном лице полковника отражается удивление. Спецназовец, как и положено при его профессии, остается невозмутимым.

Контрразведчик хлопает меня по плечу и добавляет:

– Предварительно досмотрите пана. Изымите любые предметы: часы, ручку, зажигалку, очки…

Вот те на! За кого он меня принимает? За киллера с малогабаритным «ДИМ‑2» в кармане?

– И расставьте своих людей снаружи, чтобы избежать неожиданностей…

Да, доверием к честнейшему Геннадию Поленову Ян-Мирослав так и не проникся. И предельной искренности не оценил. Даже обидно!

Теперь полицейские начальники смотрят на меня как на террориста со взведенной бомбой на поясе. Чтобы успокоить их, я улыбаюсь – мирно и печально.

– Расставьте руки и ноги, пан, – привычно приказывает командир спецназовцев.

* * *

Четыре бойца в черном выпрыгнули мне навстречу и присоединились к своим товарищам, взявшим автобус в плотное кольцо. Я зашел внутрь. Здесь густо пахло табаком, амуницией и оружейной смазкой. Заплетенные проволочной сеткой стекла задерживали не только камни и бутылки, но и солнечный свет.

В полумраке на первом сиденье горбился некогда холеный, властный и вальяжный человек, который совсем недавно и головы бы не повернул в мою сторону. Сейчас, со скованными руками и забинтованной головой, он таким не выглядел. И внимательно рассматривал Геннадия Поленова, который не производил впечатления важного и властного, но, тем не менее, вызвал массовое перемещение охранников.

– Как дела, брателла? – по-свойски спросил я. – Перетерли с Томашем? Кабаки поделили? Ну и славненько. Это как раз уровень федерального министра!

Лазарев оторопел, потом удивился, потом растерялся.

– Кто вы? – задал он самый банальный вопрос из всех возможных.

Я сел напротив.

– А как ты думаешь? Ну-ка, напрягись!

– А‑а‑а, – он кивнул. – Вы тот шустрый малый, с которым я, якобы, охотился на носорогов!

– Да. И которого вы безуспешно пытались убить, – я вернулся к приличному тону. Интеллигентному, воспитанному человеку трудно изображать бандита. Хотя мне приходилось изображать кого угодно.

– А несколько убийств удались. Не могу вас с этим поздравить…

– Ерунда! – Лазарев пытается вернуть себе обычный вельможный вид. – За что меня арестовали на территории суверенного государства?

– Успокойтесь, уважаемый, вы же все-таки не чешский министр! Да и вообще не министр. Вы – беглый преступник, разыскиваемый Интерполом. Вас ждет российский суд. И американский, кстати, тоже.

Он морщится.

– Где мой адвокат? Я не совершил ничего противозаконного!

– Об адвокате позаботится ваш друг Будницкий. И насчет законности кражи трехсот миллионов долларов он с вами поговорит. Меня это мало интересует.

– Что же вам надо?

Я наклоняюсь вперед. Наши лица почти соприкасаются. Я чувствую его страх. А он должен чувствовать мою ярость и готовность разделаться с ним немедленно – прямо здесь и сейчас.

– Идентификатор. Радиоопознаватель. Блок «свой – чужой». Быстро. У вас тридцать секунд.

– Что за чушь?! Какой еще идентификатор? Вы меня с кем-то путаете!

– Тот, который ты не успел продать!

Игры в интеллигентность закончились. У меня забрали все, что было в карманах, вытащили ремень из брюк, даже английскую булавку откололи с отворота лацкана. Но руки у меня остались. И специфические навыки тоже.