Безвременье

— Пытались взорвать Космоцентр, — пояснил Пров с интонациями в голосе вполне серьезными и даже сожалеющими, что эффект взрыва оказался столь незначительным.

— Вы же могли погибнуть! — ужаснулся Фундаментал.

— А что, это не входило в ваши планы? — спросил Пров.

— Нет, не входило. Вы мне дороже всего на свете.

— Это видно. Добрейшей вы души человек, Фундаментал. — Похоже, Пров снова начал задираться.

— И ни одного свободного кварсека! Куда мне теперь вас поселить?

— Отпустите, — посоветовал я.

— Ну, нет. Пойдемте со мной. А попытку к бегству оставьте на другой раз. Да и некуда, некуда бежать. Разве что в виртуальный мир, так ведь не позавидуешь человеку, попавшему туда. Пров знает.

— Солярион, — поправил я.

— Не напоминайте мне, пожалуйста, что я нарушаю субординацию. Думаете, это легко?

Мы шли по пустому коридору без всяких опознавательных знаков на дверях. Фундаментал впереди, мы — чуть поотстав. Я мигнул Прову, как бы говоря: может, действительно уйдем в виртуальный мир? Но Пров отрицательно покачал головой. Фундаментал и сам путался в этом коридоре, торкался в двери, останавливался, соображал, куда идти дальше, возвращался, снова припускал вперед. Наконец, он, видимо, нашел нужную дверь.

— И как только жили люди без компьютеров? — раздраженно сказал он, пропуская нас.

Мы оказались в огромной полусфере, посреди которой стояло несколько кресел. Фундаментал предложил нам сесть. Несколько минут он сосредоточенно молчал. Рассматривать здесь особенно было нечего. Я все же повертел головой, но только окончательно убедился в этом.

— Эксперимент вступает в заключительную фазу, — неожиданно сказал Фундаментал. — Гордитесь. Только из-за моего исключительного расположения к вам вы увидите это.

Он явно ждал наводящих вопросов, но Пров молчал. Ничего не спросил и я. Полусфера внезапно вспыхнула светом, и мы оказались в гуще какого-то странного войска.

— Гдом сто тридцать, — негромко сказал Фундаментал.

Шли солдаты в камуфляжной форме с автоматами. Вперемежку с ними — греческие тяжеловооруженные воины-гоплиты в панцирях, шлемах с плюмажами, со щитами и копьями, короткими мечами у пояса.

Раннее утреннее солнце расцвечивало картину фантастически красивыми красками. Наши кресла сорвались с места и рванулись вперед, обгоняя солдат. Отсюда, с небольшой высоты, мы обозревали беспредельное море движущихся к какой-то своей цели людей. Всадники-степняки на небольших, но крепких лошадях, в меховых шапках; колонны танков, бронетранспортеров, боевых колесниц; "молниеносный" легион римлян со значками; обозы с пушками и ядрами, штурмовые лестницы, катапульты, баллисты, ракетные установки, штурмовики на бреющем полете.

Все это стремилось к какому-то краю, обрезу, пределу, похожему на тот, куда уплыл неуправляемый корабль с философами.

"Зачем? — подумал я. — Зачем было возрождать из небытия все это, если оно через несколько минут низринется туда снова?"

Но "предел" вдруг сдвинулся с места, медленно пополз вперед, метрах в ста перед самой мощной в истории Земли группировкой войск всех времен и народов. Словно из ничего начали возникать заломы и холмы Чермета. Воины монотонно, без всякого энтузиазма и, как мне показалось, мысли начали преодолевать их. Они просто лезли вперед, срываясь и снова цепляясь за проржавевший металл, постепенно разрушая эти горы, превращая их в еще более непроходимые холмы. Они гибли под завалами. Гибли! Но ни у кого из идущих сзади это не вызывало никаких чувств или дополнительных, скоррелированных действий. Словно покорные автоматы ползли и ползли они вперед, заполняя своими телами ниши, выемки, проходы. И уже какие-то сотые или тысячные ряды продвигались быстрее и успешнее по утрамбованным головам шедших только что впереди.