Безымянная

– Еще интересный момент. «В день коронации вся Москва была иллюминирована. В 9 часов вечера, когда Государь с Императрицей вышли на балкон дворца, обращенный на Замоскворечье, Императрице был подан букет цветов на золотом блюде, в котором был скрыт электрический контакт, и, как только Императрица взяла в руку букет, тем самым замкнулся контакт, и был подан сигнал на центральную электрическую станцию в Кремле. Первой запылала тысячами электрических лампочек колокольня Ивана Великого, и за ней заблистала повсюду в Москве иллюминация. Я попробовала поехать посмотреть иллюминацию, но пришлось скоро вернуться из-за толпы, наполнявшей все улицы, но самую красивую часть иллюминации – Кремлевский Дворец – я все-таки видела».

– А я почему-то думала, что в те времена еще не было электрических лампочек, – призналась Алекс и тут же поспешила перевести разговор на другую тему. – Что смеетесь? Давайте лучше к обеду мамы Костика вернемся.

– Итак, про странный обед, – продолжила Белка. – 6 января накануне Рождества мать Костика пригласила их в «Паризьен». Это было несвойственно для нее. Его мать редко ходила по ресторанам, а тут вдруг решила пригласить на обед, да еще в такое шикарное заведение. Костик подумал, что она решила устроить себе проводы с размахом. Сейчас, когда он вспоминает тот обед, говорит, что странным было и то, что одно из блюд не входило в меню.

– Какое блюдо? – у Алекс даже глаза загорелись от любопытства.

– Каким-то образом мать Костика договорилась, чтобы им подали особый пирог с сюрпризом.

– Пирог волхвов! – осенило Никиту. – Точно! 6 января на праздник Богоявления католики с давних времен запекали пирог с «сюрпризом» в виде запечённого боба, ореха, фигурки Христа или святых, монетки и тому подобного. Тот, кому доставался «сюрприз», провозглашался Бобовым королём и возглавлял праздник.

– Что за бред про бобы ты несешь? – рассмеялась Настя.

– Ники прав! Была такая традиция провозглашать Бобового короля. В этот момент все присутствующие кричали «Король пьёт! Да здравствует король!» А тот в свою очередь выбирал королеву праздника, – продолжила Белка. – Так вот, во время ужина запеченный боб достался Костику, и его мать воскликнула «Король пьёт!» Он точно запомнил эту фразу, потому что, по его словам, они еще переглянулись с Полиной и потом обсудили, что мама тронулась умом.

– Так и сказал «тронулась умом»? – возмутилась я, не понимая, как можно постороннему человеку рассказывать про свою умирающую мать, используя такие выражения. Я бы все отдала за то, чтобы вспомнить свое имя и найти родных. И если б сейчас со мной рядом оказалась моя мама, я бы носила ее на руках.

– Да. По его словам, в последнее время у него были плохие отношения с матерью. Они почти не общались.

– Интересно, что его мать хотела сказать этой фразой «Король пьёт?» – нахмурилась Алекс. – Что Костик выбрал королевой Полину на своем празднике жизни?

– А ты что думаешь, Лука? – поинтересовался Тимур. – По глазам вижу, что ты как будто нашла зацепку.

– Да не, я ошиблась. Прогуглила. Не сошлось, – ответила я, убирая телефон.

– Что именно не сошлось?

– Я подумала, что, наверное, неспроста мама Костика привела их именно в этот ресторан. Когда Белка и Никита заговорили о короле, я подумала об этой картине, – я кивнула на стену, указывая на огромное полотно с изображением пиршества, в центре которого сидел мужчина с короной на голове.

Мои собеседники повернули головы к картине и принялись рассматривать ее.

– В Инстаграме ресторана написано, что это репродукция картины «Король пьёт!» фламандского художника Якоба Йорданса. Я прогуглила. У картины есть второе название. Может, это просто совпадение, но это «Бобовой король».

– Уау, Лука! – восхищенно воскликнула Алекс. – Я даже внимания не обратила на какого-то короля на стене, а ты почти все разгадала!

– Ты просто сидишь спиной к ней. И я ничего не разгадала, – ответила я. – Это не та картина. Может, в Инсте ошиблись, указав ее. Если прогуглить «Король пьёт» Якоба Йорданса, всплывает совсем другая картина. Вот, смотрите сами!

Я показала им фото на дисплее моего телефона. Невооруженным взглядом было видно, что это две абсолютно разные картины, и все члены нашего клуба «Вторник» это признали.

– Но ведь и пирог с запеченным бобом, и бобовый король сходятся! – разочарованно воскликнула Настя.

– А, может, и так! – вдруг возразил Никита, копавшийся в своем телефоне. – Здесь написано, что Йорданс написал несколько версий этой картины в разные годы! Смотрите! Все эти варианты – и тот, что в «Лувре», и в Музее истории искусств в Вене, и в Королевском музее изящных искусств в Брюсселе, и в Кассельской картинной галерее, и в Национальном музее в Варшаве, заметно отличаются друг от друга. А та версия, которую ты показала, находится в Эрмитаже. В русскоязычных источниках открывается в основном она. А если прогуглить на английском «The King Drinks Jacob Jordaens», всплывает и эта из «Паризьена». Видите? Так что это точно «Бобовый король»!