Безымянная могила

Иуда. Мне он сначала так же ответил.

Каиафа. Ты угрожал ему, потом подкупил.

Иуда. Но подкупил не вашими тридцатью сребрениками.

Каиафа. Да, деньгами ты располагал: ты ведь был у них казначеем.

Иуда. Я этого и не отрицал никогда.

Каиафа. Того стража после случившегося наказали и прогнали со службы. Мне известно, что он ввязался в какую-то драку и был убит.

Иуда. Вы всегда перебарщивали... Тот человек не совершил никакого преступления. Люди и так узнали, куда положили тело Иисуса. Держать это в тайне было бессмысленно.

Каиафа. Ты меня не так понял. Он от тебя должен был это скрывать. От тебя.

Других мы не боялись: они были для нас безопасны. А насчет тебя были уверены, что ты, не дожидаясь казни, постараешься скрыться, чтобы выкрасть тело Иисуса и спрятать. Однако для этого тебе нужно было знать, где оно находится. Я приказал следить за тобой, и все-таки ты бесследно исчез в ту ночь и не появлялся три дня. Надо признать, ты мыслил логично. На предателя подозрение пасть не может, но ты все же привлек к себе внимание - и скрылся.

Мы потеряли три дня.

Иуда. Чего ж ты не приказал, чтобы за мной следили более тщательно?

Каиафа. Дежурному стражу ты соврал, будто служишь в контрразведке, в высоком ранге, и тебе ничего не стоит добиться, чтобы его выгнали со службы в любой момент. Тот несчастный три дня не решался рассказать о случившемся.

Иуда. Не помню во всех подробностях своего разговора с ним.

Каиафа. Это, наверное, гримаса судьбы, что угроза твоя исполнилась.

Иуда. Я дал ему несколько динариев.

Каиафа. Спрашиваю снова: где ты находился в ту ночь, когда был украден труп?

Иуда. Здесь, в Синедрионе. Спал в камере возле караульного помещения.

Каиафа. Стражник об этом не говорил. Хотя его били палками.

Иуда. Я дал ему несколько динариев.

Каиафа. Есть свидетели, что ты там находился? Стража ни о чем необычном нам не докладывала.

Иуда. Свидетель - только тот стражник. Жаль, что он умер: ты мог бы устроить нам очную ставку.

Каиафа. Я уверен, стражник нам рассказал все. Но насчет камеры - это неплохая идея, нельзя не признать. Жаль, она не пришла тебе в голову пять лет назад, когда ты утверждал, что прятался в городе.

Иуда. Я не лгал. Я в самом деле три дня прятался в городе.

Каиафа. Ого, какой прогресс: ты начинаешь лгать не так складно. А если я сейчас тебе скажу, что тот стражник жив, и устрою-таки тебе с ним очную ставку?

Иуда. Ты же сам утверждаешь, что он сказал все, что знал. И ты сообщил, что он умер. Так что делай что хочешь.

Каиафа. Знаешь, когда ты допустил первую подобную ошибку? Когда вернул тридцать сребреников. Это был нелогичный поступок.

Иуда. Я же сказал, что передумал. Ваши деньги остались в целости и сохранности.

Каиафа. Такие вещи не делают бескорыстно.

Иуда. Значит, я - исключение.

Каиафа. Потому что Иисус был твоим лучшим другом, верно?

Иуда. Это мое личное дело.

Каиафа. И все-таки странно, что тело Иисуса исчезло из склепа именно в ту ночь, когда ты якобы спал в камере при караульном помещении, чего подтвердить не может никто. И именно в те часы, когда Синедрион послал делегацию к Пилату, чтобы просить у него дополнительную охрану. Сколько мы ни убеждали его, сколько аргументов ни приводили, он только головой качал, а мы в субботу, по нашим законам, не могли послать туда никого из своих. Лишь к рассвету удалось собрать нескольких язычников; но склеп был уже пуст. А ты якобы спал в камере при караульном помещении, и свидетелей у тебя нет.

Иуда. Об охране надо было заранее позаботиться, это тебе урок на будущее.

Каиафа. Мы к тебе собирались охрану поставить, но тебя уже и след простыл.

Иуда. Я все сказал.

Каиафа. И вот еще что: тогда же исчез кладбищенский сторож. На третий день, когда ты неожиданно объявился. И унес с собой погребальные пелены и наголовный плат, которые там лежали три дня. Кстати, Иосиф Аримафейский приобрел их на казенные деньги: Синедриону он предоставил только склеп. Все было организовано, чтобы утихомирить страсти.

Иуда. Откуда вам известно, что их кладбищенский сторож унес?

Каиафа. Иоанн проболтался. В понедельник утром он был на кладбище, подглядывал за какой-то женщиной; там и увидел сторожа. Мы искали тебя, сторожа мы ни в чем не подозревали - и потеряли три дня... И пелены, которые можно использовать, чтобы ввести в заблуждение кого угодно. Сколько случайностей сразу, верно?

Иуда. Бывают совпадения.

Каиафа. В склепе же осталось чуть не сто фунтов смеси мира и алоэ. Это тоже подозрительно. Мази эти куда дороже, чем погребальные пелены и наголовный плат, вместе взятые. Но елеем нельзя воспользоваться для обмана. Так что об ограблении речь не может идти. Ты не знаешь, кто их туда принес и почему там оставил?

Иуда. Я не был на кладбище. Стало быть, не был и в склепе.

Каиафа. Но, несмотря на это, очень старался узнать, где собираются похоронить Иисуса.

Иуда. Из любопытства.

Каиафа. И из любопытства угрожал стражнику и пытался его подкупить.

Иуда. Но если он не хотел рассказывать.

Каиафа. И тебе удалось на три дня пустить следствие по ложному следу.

Иуда. Такой цели у меня не было.