Безымянная тропа (ЛП)

― Я знаю местность и людей, особенно, поблизости. Я занимался этим долгое время. Думаю, у нас есть разные достоинства, и предлагаю делиться тем, что мы узнаем. Здесь два больших материала и множество дверей, в которые можно постучаться.

― Полиция уже занимается этим.

― Они не уйдут отсюда далеко.

Она задумалась, почему он был так уверен в этом.

― Это не станет таким уж суровым испытанием, не так ли? Мы можем составить довольно неплохую команду.

― Я рискну, ― согласилась она.

― Почему?

― Если мой редактор узнает, что я работаю в команде с печально известным Томом Карни, он придет в ярость.

Том улыбнулся.

― Как же я скучаю по Малколму. Ну, я не скажу ему, если вы не скажете. Скажу вам вот что: если я напишу вашу страницу по району за две минуты, уделите ли вы некоторое время этим материалам вместе со мной?

― Две минуты? Как вы сможете…

― Доверьтесь мне, ― и, когда она бросила на него взгляд, который ясно обозначал, что она ему не доверяла, он добавил: ― Или же вы не продвинетесь вперед. Я могу разрешить проблемы вот так, ― и он щелкнул пальцами.

― Я не понимаю, как вы сможете, ― сообщила она ему.

― Ладно, хорошо, есть целая серия традиционных местных старых историй, которые можно публиковать снова и снова с небольшими вариациями.

― Например?

― Травяные изгороди.

― Что?

― Окружной совет обычно подстригает изгороди раз в неделю. Примерно четыре года назад они изменили это на раз в две недели, чтобы сэкономить деньги, и приходские советы с тех самых пор враждуют.

― Затем есть еще собачьи экскременты, ― поведал он ей.

― Вы серьезно?

― Совершенно, и обязателен к упоминанию токсокариаз.

― Что это?

― Болезнь, вызванная червяками, которые живут в собачьих кишках. Когда они испражняются на игровых полях и у ранее упомянутых травяных изгородей, они могут оставить яйца, которые загрязняют землю. Если ребенок играет поблизости и прикасается к собачьему дерьму, а затем случайно засовывает руки в рот, яйца могут попасть во внутренности ребенка, и затем личинка отправляется в мозг, легкие и глаза, что может вызвать слепоту.

― О, мой Бог, это отвратительно, ― сказала она. ― Такое случалось?

― Не с ребенком на участке «Вестника»,

к счастью, нет, но это теоретически возможно, что собачьи экскременты могут вызвать слепоту у детей в Грейт Мидлтоне.

― Но это маловероятно, ― сказала она.

― Но, вероятно, ― рассмеялся он и показал на ее записи. ― Позвоните в автобусную компанию и спросите их, планируют ли они повышать плату за проезд или модифицировать услуги. Если они ответят «нет», по правде говоря, вы можете написать «Автобусная компания отрицает планы по повышению тарифов».

― Но разве это этично? ― она снова была раздражена.

― Большинство газетных редакторов думает, что этика – это графство рядом с Хертфордширом.

― Я не знаю.

Он опустил руки и посмотрел на нее.

― Хорошо, эта страница по дистрикту не напишет сама себя.

Она на мгновение задумалась.

― Вы правы, ― признала она, ― не напишет, и у меня нет ничего другого.

― Именно, ― сказал он. ― Запишите все это, и дело почти сделано.

Хелен поняла, что ее первое впечатление о Томе Карни было ошибочным. Он мог показать определенную долю заносчивости, но он знал свое дело.

― Спасибо, я не знала об этом до того, как вы мне рассказали, ― призналась она. ― Никто ничего не рассказывал мне в «Вестнике».

― Ну, они и не расскажут, ― констатировал факт.

― Почему нет?

― Потому что знание – сила, и, если они расскажут вам все, что они знают, может так оказаться, что вы окажетесь в этой работе лучше, чем они, и с чем они останутся?

― Но это глупо.

― Таковы некоторые из них, ― сказал он. ― Послушайте, Хелен, не тратьте время, как это делал я, просто получите необходимый опыт и переходите в газету побольше, как только будете готовы.

Он глубоко вдохнул и улыбнулся ей.

― На этом урок окончен.

― Спасибо, ― сказала она. ― Я подумаю.

― Теперь пойдемте и съедим ланч.

― Что? Я не могу.

― Конечно же, можете, ― сказал он. ― Мы заключили сделку, помните? Я только что написал вашу страницу по району, и теперь мне удастся поговорить с вами. Я не знаю насчет вас, но я голоден, так что я подумал, мы можем поговорить и поесть.

― Мы не можем поесть здесь?

Он понизил голос.

― Я знаю намного лучшее место, и оно дешевле. Какая разница? ― спросил он ее. ― Это не свидание.

― Я знаю, что нет, ― твердо сказала она.

Глава 23

Фиона и Дэнни открыли дверь вдвоем. Они обнаружили, что матери Мишель журналисты задавали слегка менее неприятные вопросы, если гигантского роста фигура Дэнни стояла на пороге позади нее.

— Фиона? — позвал Бредшоу, когда та не показала никаких признаков, что узнает его, они встречались раньше на поле для игры. — Констебль Йен Брэдшоу, а это констебль Винсент Эдисон, — он показал ей свое удостоверение. — Вы не возражаете, если мы войдем?

— У вас есть новости? — спросила она, ее глаза были как у перепуганного животного.

— Боюсь, что нет.

Она начала оседать.

Было ли это от облегчения или печали?

— Мы надеемся немного осмотреться в вашем доме, если вы не возражаете?

Она неуверенно посмотрела на него.

— Зачем?