Беззаконие и отвага

Волновались мы не зря — погоню за нами всё-таки выслали. К счастью, количество преследователей было невелико — всего пара десятков. На глаза они лишний раз старались не показываться, видимо, рассчитывая подобраться к Финику ночью. Он явно понимал, за кем ведётся охота — и заметно нервничал. Однако в походе держался стойко, помогая идти самым ослабевшим рабам. А я почти и не переживал — как будто знал, что планам врага и страхам растениевода не суждено сбыться… Нас ждали у Лосевки — Поляк со своими, Бамбина с отрядом и вернувшиеся на перерождение гвардейцы. К Мысу мы вышли уже глубокой ночью, еле держась на ногах. У меня уровень усталости был близок к нулю. Многие «гвардейцы» уже ушли в минус и начали терять жизни.

Как мы дошли до посёлка — я уже помнил весьма смутно… Финика я сразу подтащил к тотемному столбу и, когда он привязался, не вдаваясь в споры с партнёрами, загнал к себе в «склеп». Объявив грозным голосом, что тот, кто меня разбудит, станет моим личным врагом, я завалился спать. И в этот раз даже Плутон, как мне потом рассказали, очень старавшийся стать моим личным врагом и оравший со всей дури — не смог меня разбудить.

День пятьдесят четвёртый!

Вы продержались 53 дня!

Я открыл глаза и огляделся. Ценный Финик был жив и здоров. Сидел рядом с печкой и что-то готовил. Увидев, что я проснулся, он виновато показал на вход.

— Филя, мне очень жаль, — сказал он. — Там моим появлением очень возмущались…

— Финик есть? — спросил я мрачно.

— Есть, — кивнул тот, передавая мне один из припасённых плодов.

— Сейчас разберёмся, — кивнул я.

Дом я покидал, чувствуя немалый мандраж. Однако рядом с домиками «гвардейцев» никого из поселенцев не было. Булаву я на всякий случай сжал в руке и отправился на поиски. Поиски закончились прямо у ворот… Там Кирилл и Саша пытались успокоить людей, требовавших немедленно выгнать бандита. При виде меня недовольные ещё громче загомонили.

— Что за шум? — как можно более жизнерадостно спросил я, но ответить мне сразу не решились. И даже гомон стих…

— Да что такое делается?! Притащили бандита, поселили с удобствами!.. — через несколько секунд всё-таки выкрикнул голос из толпы.

— Иди сюда! — предложил я, но никто ожидаемо не вышел.

Я посмотрел на хмурого Кирилла, и вдруг меня как-то отпустило. Я обвёл рукой собравшихся и спросил у напарников:

— Все недовольные?

— В принципе, я тоже не очень доволен… — негромко заметил Кирилл.

— С тобой я потом этот вопрос обсуждать буду! — ответил я, выискивая в толпе кого-нибудь знакомого в первых рядах. — А! Матвейчев! А ну-ка выходи!..

— А чего я-то?! — удивился тот, попытавшись скрыться за спины других возмущенных.

— А потому что ты смутьян известный! Иди-иди! Пока не бойся!.. — радостно позвал я.

Моё «пока» услышали, и народ стал смотреть с опаской. Матвейчев приблизился и вздрогнул, когда я резко протянул ему финик.

— Видишь финик, Матвейчев? — спросил я.

— Ну…

— Возьми, — ласково предложил я.

Было видно, как страшно Матвейчеву вообще протягивать ко мне руку. Однако он нашёл в себе силы взять плод и осмотреть его.

— Вот ты вечно чем-то недоволен, так? — спросил я, дождался кивка и радостно продолжил. — Я тоже! Я хочу фруктов, овощей, хлеба! А теперь слушай внимательно!.. Парень, которого я привёл, умеет за два дня из финика выращивать финиковую пальму с плодами… Он вообще всё умеет выращивать, как в долбаной сказке!

По толпе прокатились шепотки. Видимо, об этом умении никто толком рассказать собравшимся не успел.

— Да, он бандит! Ну и что? Да у меня половина гвардейцев так или иначе бандитами была. Но вот за этого бандита заступились даже спасённые рабы! Выгораживали его!.. А кто заступится за тебя, всего такого правильного Матвейчева? Что полезного и хорошего ты в своей жизни сделал?

— Много я сделал… — буркнул тот, но его никто не поддержал.

— Матвейчев, я хочу, чтобы из этого финика послезавтра выросла пальма с плодами! — сказал я, посмотрев тому в глаза. — Прямо тут, на торговой площади. Сделав это, ты приобретёшь полезное умение, станешь нужным человеком, а я прогоню Финика. И ещё выращенная тобой лично пальма спасёт тебя от поиска нового места жительства. Но если пальмы не будет, то тебе лучше оказаться очень-очень далеко отсюда… Нет, конечно, ты можешь остаться, но я лично буду считать тебя врагом!

— Я не враг! — попытался возмутиться тот.

— Ты хуже! — согласился я с ним. — Враг, он, сука, против тебя выходит воевать — лицом к лицу! И сразу видно — враг! А ты, гнида, сидишь в посёлке, срёшь людям в головы, воду мутишь — и только и ждёшь момента, когда бы в спину ударить. Так что ты — хуже врага. И хуже спасённого Финика! Ты предавал, ты подставлял, ты подбивал других предать! Ты жил здесь потому, что я терпел это. Но вот!.. Новое недовольство — и снова ты в первых рядах!..

Я внимательно осмотрел собравшихся, отметив, что тех явно стало меньше — часть людей начала перебегать к «наблюдателям со стороны».