Безжалостное предложение (ЛП)

Была половина второго, но Клео чувствовала себя бодрой после восхитительного секса и ничуть не уставшей. Стоя у французского окна и смотря на городские огни, она размышляла, какие приключения ждут её там. На нее нахлынуло безрассудное желание отправиться на разведку, но она подавила его, зная, что блуждать в таком огромном городе, да ещё и посреди ночи, было бы глупо. Она опустилась в одно из кресел в стиле барокко, стоявших у окна, подняла и обхватила ноги, положив подбородок на колени. Прозвучавший пару минут спустя сонный голос Данте ее испугал.

— Что ты здесь делаешь?

Клео пискнула, прежде чем повернуться и посмотреть, как он входит в комнату.

— Мне показалось, что ты не из тех парней, которые любят просыпаться со случайной девушкой, поэтому ушла. И, так как ты уснул в моей комнате, я подумала, что сегодня займу свободную комнату.

— Что не объясняет, почему ты здесь, — Он широким жестом обвел гостиную.

— Я жду обслуживание в номер, — сказала она. — И не смей больше отвлекать меня! Я не могу больше жить без еды.

Губы Данте изогнулись, он сел в кресло напротив и наклонился к Клео. Она отвела взгляд, поняв, что он всё ещё голый. Почему она не заметила этого сразу?

— Не против прикрыться? — спросила она, чувствуя себя не так комфортно от его наготы, как он.

— Зачем? Расхаживать в таком виде неуместно? — спросил он.

Клео стиснула зубы.

— Ты и сам знаешь, что так и есть.

— Но после прошлой ночи и того, что делали сегодня, я думал, мы вышли за рамки дозволенного. Это не должно тянуть больше чем на четыре балла, верно?

— Я больше не буду играть с тобой в эту игру, — сказала она. — Просто оденься, прежде чем доставят еду.

— Не думаю, что ты просишь меня об этом из-за обслуживания номеров. Скорее всего, ты просто находишь меня… неотразимым.

— Спустись на землю, — пробормотала Клео, ненавидя это чертовски самодовольное выражение на его лице.

Он вытащил из-под себя подушку, положил на свою промежность и сложил сверху руки.

— Что? — Он с вызовом поймал её сомневающийся взгляд. — Для тебя же это сработало.

Это не очень то и сработало, учитывая дальнейшие события, но Клео не собиралась сейчас это обсуждать.

В дверь позвонили, и Клео вскочила, радуясь, что их отвлекли. Она могла бы обнять официанта, когда тот вкатил тележку в номер.

— Дай ему чаевые, — приказала она Данте, уже снимая крышки с мисок и тарелок, её колени практически подгибались от божественных запахов.

— Властная маленькая штучка, не так ли? — прошептал он ей в ушко, когда подошёл и встал позади неё, достаточно близко, чтобы она даже через одежду почувствовала тепло его тела.

Официант отвёл взгляд, Данте расписался за еду и добавил хорошие чаевые. Поблагодарив их, официант поспешно ретировался.

— Ты снова голый, да? — спросила Клео, не поднимая головы.

Данте не ответил сразу. Он опусти руки на её плечи и начал мягко разминать. Затем прижался к Клео всем телом, и его твердеющий член уперся в её спину.

— Не снова голый, — отрицал он, — скорее… всё ещё.

Он взял в рот ее мочку и слегка прикусил. Клео застонала, и, когда Данте прижал к ней свой внушительный член, оттолкнулась, пока он не застонал от удовольствия. Его рука проскользнула вперёд и пролезла через полы халата, найдя её грудь с безошибочной точностью. Клео позволила ему обнять себя, потом посмотрела на еду и отодвинулась.

Повернувшись к нему лицом, она бросила быстрый взгляд на его огромный, напряжённый член, который вызвал у неё обильное слюноотделение, но уже по совершенно другой причине.

— Убери эту штуку, — тихо сказала она, решительно кивая. — В этот раз ты и твой ненасытный член не отвлечёт меня от еды.

Он отвернулся, и Клео могла поклясться, что услышала смешок, который едва не растопил её сердце, потому что Данте Дамасо не был склонен к юмору.

— Ешь, florecita

 (прим. испан. «цветочек»), позже тебе понадобиться энергия.

«Действительно дерзкий сукин сын!»

Но Клео уже было всё равно, она отнесла свою еду — салат, пенне корбанара и чизкейк — к дорогому кофейному столику у кресла около окна. Данте последовал за ней и сел, к счастью, прикрыв подушкой весь свой впечатляющий комплект. Он пристально смотрел, как она ест, и Клео, к тому моменту умявшей за обе щеки половину еды, становилось все больше не по себе под этим безжалостным взглядом.

— Пожалуйста, перестань пялиться на меня, — наконец сказала она, проглотив пенне.

— Мне нравится смотреть на тебя.

Ну, вот это уже было, как гром среди ясного неба! Клео застыла с открытым ртом, понимая, что с наполовину пережёванной пастой, она, вероятно, выглядит как идиотка. Быстро придя в себя, она закрыла рот, не потрудившись как следует прожевать, прежде чем проглотить.

— Что?

— Мне нравится смотреть на тебя, — повторил он. — Ты интересный человек.