Безжалостный убийца

Услышав это сообщение, люди на поверхности планетоида воспрянули духом (по крайней мере, так теперь утверждали некоторые из них). Они подумали, что леди Женевьева находится на борту курьерского корабля и что тот умчит ее прочь от опасности.

Но вскоре после того, как маленький кораблик отчалил от биостанции, он был уничтожен. За первым сокрушительным ударом через несколько минут последовал второй, еще более сильный, как можно было предполагать по отдельным деталям. Но в промежутках между взрывами к месту событий подоспел «Крапивник» Хоксмура.

— А что там сообщает «Крапивник»? — обеспокоенно спросил кто-то из чиновников.

Другой кашлянул и отозвался:

— Что выживших нет.

У участников совещания вырвался единодушный вздох. Конечно, некоторая возможность найти выживших — и, конечно, леди Женевьеву — еще сохранялась, и потому следовало как можно быстрее приступить к тщательным поискам. Поиски велись и сейчас. В них участвовал «Крапивник» и еще несколько кораблей, оказавшихся поблизости, но надежда найти хоть одну живую душу становилась все более слабой.

Теперь в район, где взорвался несчастный курьер, прибывало все больше кораблей, и еще больше было на подлете. Все они искренне желали помочь в поисках. Но до сих пор еще не было слышно, чтобы нашли хоть одного уцелевшего пассажира, и не было никаких оснований думать, что положение вещей изменится к лучшему.

Какой-то участник совещания из местных чиновников проворчал, что, дескать, по документам ясно, что на уничтоженном курьере было крайне мало скафандров, а надежду на выживание в подобных обстоятельствах мог дать лишь тяжелый космический скафандр. Это заявление было встречено гробовым молчанием. Само собой разумеется, что до этого нападения никому и в голову не могло прийти, что на курьерском корабле, который летает в районе, заведомо считающемся мирным, могут вдруг потребоваться несколько десятков скафандров.

А ведь наличествовали и другие потери, от которых было не отвертеться. Помимо курьера, при нападении было уничтожено несколько соларианских военных кораблей со всеми экипажами.

Наконец какой-то чиновник со слабым удовлетворением заметил, что враг в конце-то концов тоже понес некоторые потери: за тот короткий промежуток, пока наземные батареи участвовали в бою, они уничтожили несколько небольших берсеркеров, рассчитанных на самостоятельное действие в космосе, — аналог человеческих кораблей-разведчиков.

Но даже это скромное достижение как-то блекло на фоне того, что теперь в Иматранской системе не осталось ни единого военного корабля. Все немногочисленные местные боевые корабли храбро кинулись в схватку с берсеркером, и за считанные минуты металлическое чудище уничтожило их подчистую. Единственная положительная сторона этих потерь сводилась к тому, что теперь никто — даже премьер — не сможет обвинить местные власти, что они не организовали погоню за берсеркером.

Один из чиновников, предложив своим коллегам сформулировать заявление, которое можно было бы предъявить возмущенной общественности, сказал:

— Хотя в нашей крови кипит боевая ярость и решимость отомстить — что-нибудь в таком духе, — мы не имеем возможности преследовать бегущего врага. Мы не имеем возможности сделать что-либо сверх того, что уже было сделано в критические мгновения катастрофы или сразу же после нее.

Коллеги помолчали, обдумывая формулировку. Наконец один из них мрачно добавил:

— И по крайней мере, общее число человеческих жертв все-таки невелико.

— Невелико?! — снова подал голос предыдущий выступающий. — Вы что, забыли, что пропала леди Женевьева — не просто пропала, а почти наверняка мертва? Вы понимаете, что это значит?

— Я сказал — общее число. По сравнению с количеством населения.

— И все равно их трудно назвать немногочисленными, если учитывать протолюдей.

— Кого-кого?

— Я имею в виду будущих колонистов. — Оратор обвел взглядом коллег. Некоторые ответили озадаченными взглядами, некоторые — понимающими кивками. — Тех самых, которые находились на биостанции — она, собственно, ради них и была создана. Человеческие зародыши и некоторое количество утробных плодов. Все эти живые Дары многие годы, если не сказать десятилетия, собирали на десяти планетах, а то и больше чем на десяти.

— Я бы сказал, что это спорно — применять к ним термин «живые». Ну и сколько этих даров, как вы их назвали, то есть предполагаемых будущих колонистов, находилось на борту?

— У меня нет сейчас под рукой точной цифры. Насколько я слыхал, их там около биллиона.

— Сколько?

— Десять в девятой степени.

Участникам совещания понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить эту цифру.

— Тогда давайте не будем их считать или хотя бы не будем упоминать в сводке потерь.

— По крайней мере, одного из них точно придется упомянуть.

— Зачем?

— Вы, наверное, пропустили сообщение, которое как раз перед этой трагедией прошло по средствам массовой информации. Леди Женевьева посетила биостанцию не просто с дежурным визитом. — Говоривший взглянул куда-то вправо. — Ну, Кенсинг, что вы скажете?