Безжалостный убийца

Кенсинг притормозил и взглянул на висевший в коридоре экран — на яхте их было полно. Да, берсеркер до сих пор был виден — с некоторым трудом, правда, но виден. Он действительно продолжал лететь в обычном пространстве, хотя и постоянно наращивал скорость. Так что крохотные размытые изображения берсеркера и его добычи по-прежнему были видны даже с Иматры. Они быстро удалялись.

Но не так быстро, как могли бы.

— До скорости света ему еще далеко.

— Именно. Он взвалил себе на загривок слишком крупный груз, чтобы хотя бы приблизиться к сверхсветовой. А для корабля, который оказался рядом с облаком пыли, переходить на С-плюс неразумно. Впрочем, об этом я уже говорил.

Еще раз посмотрев на терминал, Кенсинг обнаружил, что, по последним данным, берсеркер уже не набирал скорость прежними темпами. Если верить расчетам компьютера, получалось, что в ближайшие дни — если не часы — перегруженная машина вынуждена будет сбросить скорость, поскольку пересечет границы туманности.

Следующие несколько часов на борту «Призрака» происходил военный совет. Участвовали в нем в основном наиболее значительные лица из окружения премьера. Присутствовал там и Кенсинг — как официальный представитель Иматры. Прочие иматранцы предпочитали благоразумно держаться на безопасном расстоянии. Ну а Кенсинг остался на борту яхты. Он только попросил, чтобы ему переслали сюда одежду и кое-какие личные вещи. Сандро полагал, что до отлета эскадры, каковой должен был состояться через несколько часов, он так и останется на «Призраке».

По ходу военного совета некоторые из его участников высказали предположение, что, возможно, берсеркер все-таки получил довольно серьезные повреждения и именно они не позволяют ему перейти на тахионный ход. Если так, то выходит, что берсеркер свернул в туманность, чтобы скрыться от человеческого флота, который мог бы устроить на него загонную охоту.

Какой-то офицер возразил:

— Но это не объясняет, почему берсеркер предпочел отступить, вместо того чтобы продолжать бой и истреблять людей.

— Возможно, он был сильно поврежден.

— Ха! Ну и что с того? Мы говорим о берсеркерах, а не о чем-нибудь! Их нимало не колышет собственное выживание. Единственное, что их интересует, — это возможность уничтожить как можно больше человеческих жизней, прежде чем уничтожат их самих. А этот берсеркер явно был еще вполне боеспособен.

— Еще бы понять, с чего он вдруг решил, что биостанция — настолько ценная штука, что ее непременно нужно захватить, и непременно целую и невредимую…

— Ответ на этот вопрос лежит на поверхности, — произнесла Варвара Энгайдин. — По крайней мере, мне так кажется. Мы говорим о станции, на которой хранится биллион человеческих зародышей.

— Да. Но это не активная жизнь, а лишь потенциальная. Этого, конечно, довольно, чтобы берсеркер жертвовал последней энергией и тратил последние боезапасы, лишь бы уничтожить такой груз. Но бога ради, зачем ему понадобилось утаскивать биостанцию?

Кенсинг сам старался ответить на этот вопрос, и в сознании у него промелькнуло зловещее, полуоформившееся предположение. Кто-то еще пытался обсуждать, действительно ли враг сейчас лишился возможности перейти на сверхсветовую скорость, но все сошлись на том, что объект, состоящий из берсеркера и захваченной станции, мягко говоря, слишком неуклюж для серьезного космического путешествия. И уж совсем никто не сомневался, что противник сильно уступает в маневренности скоростным судам, входящим в эскадру премьера, — в каком бы пространстве ни происходило дело. Компьютерные выкладка показывали, что даже с учетом задержки на переоборудование кораблей у эскадры были вполне реальные шансы перехватить противника.

На краю стола виднелся непонятный серый силуэт — полковник Маркус сидел, слегка приподняв торцовую часть своего верхнего ящика. Полковник меланхолично заметил, что господин премьер, несомненно, получил превосходное образование, но военную сферу оно затрагивало мало. И все же он, полковник, полагает, что решение о преследовании берсеркера отнюдь не свидетельствует, что господин премьер спятил. Премьер выслушал это замечание с полнейшей невозмутимостью.

Какой-то не слишком умный сторонник формальностей поинтересовался у Дирака:

— Сэр, мы по-прежнему придерживаемся этого плана?

Взгляд стальных глаз Дирака устремился к говорившему — устремился из-за границ виртуальной реальности, поскольку премьер участвовал в совещании, не покидая своих апартаментов.

— Вам что, что-то неясно? Да, мы отправляемся следом за берсеркером. — Дирак нахмурился, продолжая сверлить собеседника взглядом. Похоже, премьер просто не понимал, какой еще план действий возможен в подобных обстоятельствах. — Не важно, чего ради эта дрянь стремится утащить биостанцию, — мы не позволим ей этого сделать.

Кто-то спросил, можно ли рассчитывать на помощь со стороны местных жителей.