Беззвездное море

Небесно-голубая машина, преодолев извилистую подъездную дорожку, въезжает в свое будущее.

Книга VI

Секретный дневник Катрины Хокинс

выдержки из секретного дневника Катрины Хокинс

Ну все, буду писать от руки, потому что инету я больше не доверяю.

Не то чтобы я когда-нибудь ему доверяла.

Но вот это вот уже перешло всякие пределы.

И не то чтобы оно не переходило их раньше.

Но все равно.

Я собираюсь переписать все то, что пока что узнала, чтобы не потерять это снова. Я распечатала то, что было в ноутбуке, а потом удалила файлы, но перепишу все сюда, прежде чем разорвать и выбросить распечатки.

Они каким-то образом стерли все с моего телефона, так что заметки, которые были там, потеряны и полностью я восстановить их не смогу, но постараюсь воссоздать то, что помню, здесь, максимально близко к хронологическому порядку.

Для экстренных случаев у меня есть одноразовый телефон.

Идея состоит в том, чтобы как можно больше информации поместить на один носитель, который всегда можно иметь при себе.

Теперь только я и ты, дорогой блокнот.

Надеюсь, что сумею потом прочесть то, что здесь накарябала.

Надеюсь, к чему бы это все ни привело, оно того стоит.

Когда бы оно ни случилось.

Забавная обнаружилась штука: когда взрослые люди вдруг исчезают с концами и очевидные доказательства насильственной смерти отсутствуют, никто и не чешется предпринять всерьез детективное следствие или что-то вроде того. Нет.

Так что я взяла это на себя.

Отчасти потому, что меня взбесила фразочка “да люди пропадают все время!”, которую мне в полиции отпустили, и отчасти еще потому, что, думаю, я виделась с З. чаще, чем кто-то еще, в те последние несколько дней.

В полиции поинтересовались, зачем это З. поехал в Нью-Йорк, а я ведь знала, что там был костюмированный бал (и сообщила об этом, и они сказали, что разберутся, но непонятно, разбирались или нет, они так на меня смотрели, будто я все сочиняю, когда я прибавила, что З. одолжил у меня маскарадную маску), но выглядело это все так, будто он решился ехать в самую последнюю минуту, незапланированно, поэтому я попыталась отмотать события на пару дней до того.

Он казался в те дни таким. Ну, я не знаю. Как бы обычным, но при этом как бы таким… утрированным. Как будто он здесь и в то же время не здесь. Все время думаю о том разговоре на снегу, когда я попросила его поучаствовать в семинаре, и о том, как это было. Он был рассеян, чем-то отвлечен, и мне все хотелось спросить, чем именно, но потом, когда мы вышли после семинара, с нами все время была Лекси, и я знала, что он недостаточно знаком с Л. для таких разговоров, а потом он ушел.

В полиции не любят фраз типа “он казался рассеянным”, когда вы не знаете, что могло являться причиной этой рассеянности.

И правда, пустые слова. Разве не все думают о чем-то своем, сплошь да рядом? И еще им не понравилось, когда в ответ на вопрос, о чем мы переписывались по телефону, я сказала, что в основном о шарфе Гарри Поттера, который я ему вязала тогда.

“Когтевранский шарф? Вы серьезно? Разве не пора вам уже такие штуки перерасти?” – спросил меня один следак тем снисходительным тоном, каким взрослые говорят с подростками-миллениалами.

Я пожала плечами.

Мне стыдно, что я пожала плечами.

“Насколько хорошо вы его знаете?” – спросили меня в полицейском участке, угощая тепловатым пакетированным чаем из экологически вредной одноразовой посудины. Чай пытался быть чем-то покруче, чем вода с привкусом листьев, но не преуспел.

Насколько хорошо вообще кто-нибудь кого-нибудь знает? Мы пересекались на нескольких семинарах, и потом, все видеоигроки более-менее знакомы между собой. Иногда мы болтали, где-нибудь в баре или у паршивой кофеварки в холле айти-факультета. Трепались об играх, коктейлях, книгах – и были всего лишь детьми, и не заботились о том, чтобы перестать быть только детьми, хотя другим казалось, что, пожалуй, уже бы пора.