Беззвездный Венец

Казалось, сияние нагрело бронзовое изваяние. Хотя сам металл оставался твердым и застывшим, отражения светильников на его поверхности задрожали и поплыли, разлагая белый свет в яркие алые, лазурно-синие и изумрудно-зеленые краски, подобные краскам масляной пленки, расплывающейся по воде.

Теперь уже и Исповедники не скрывали своего потрясения. Одни шагнули вперед, другие отступили назад.

Райф не двигался с места.

У него на глазах бронзовая рука, лежавшая на груди, распрямилась и поднялась.

Теперь уже все попятились назад, кроме Райфа. Он застыл в оцепенении, завороженный этим чудом. Значит, тогда ему не померещилось: эти глаза действительно открывались. Словно пробужденные его воспоминаниями, бронзовые веки задрожали и поднялись, зажигаясь золотистым свечением.

«То был не обман зрения».

Бронзовая голова повернулась вбок.

Архишериф попятился прочь, словно стремясь бежать от взгляда изваяния. Поцеловав кончики пальцев, он потрогал себя за мочки ушей, ограждаясь от сил зла.

Райф не отрывал взгляда от бронзового изваяния, внезапно охваченный желанием узнать, что скрывается за этим золотым свечением. Однако этому не суждено было случиться. Свет в глазах погас, и веки снова сомкнулись. Рука безжизненно упала на грудь. Вся магика бесследно улетучилась. Даже радужные масляные переливы исчезли, оставив тусклую бронзу.

Какое-то мгновение никто не шевелился. Никто ничего не говорил.

– Что это было? – наконец срывающимся голосом спросил Лаах. – Какого демона вы поселили в эту оболочку?

– Не поселили, – поправил Врит. – Разбудили.

– Что вы хотите этим добиться? – настаивал архишериф.

Ответ Врита был наполнен черной жаждой.

– Возможно, придется подождать одну-две луны, прежде чем мы это узнаем. И совершить несчетное количество кровавых жертвоприношений.

Оглянувшись на мертвую девушку, Райф поежился, радуясь тому, что его лицо скрыто капюшоном.

Недовольно нахмурившись, Лаах побледнел от ужаса.

– Я не смогу так долго оставаться в подземных глубинах Мела. Меня ждут дела в Наковальне.

– Вне всякого сомнения. Возвращайся к исполнению своих обязанностей и предоставь нам заниматься этим делом. Я отправлю почтовую ворону, чтобы держать тебя в курсе. Нам предстоит многое изучить.

– В таком случае я покидаю вас. – Развернувшись, архишериф нетвердым шагом направился к двери в глубине зала. Похоже, ему не терпелось поскорее покинуть это место.

Прищурившись, Райф проводил его взглядом.

«Эта дверь ведет к другому выходу из каменоломен, о котором почти никому не известно?»

Но прежде чем он успел обдумать эту мысль, Исповедник Скеррен обратился к Вриту.

– Я бы хотел осмотреть то место, где хранился артефакт. Возможно, это даст нам какие-либо мысли относительно того, в какую сторону двигаться дальше.

Остальные дружно поддержали его.

Даже Врит кивнул.

– Уверяю вас, имеет смысл совершить это путешествие. Мне следовало поспешить раньше. А спешка – это бич познания.

Райф постарался сохранить свое лицо бесстрастным, однако ему стиснуло грудь. Представив себе медное яйцо и распростертый в луже крови труп у входа, он мысленно помолился о том, чтобы Исповедники отложили свой поход на другой день.

Однако следующими своими словами Врит разбил вдребезги его надежду.

– Я сейчас отведу вас туда. Мне самому не терпится изучить это место получше.

Он направился к главной двери, увлекая за собой остальных, в том числе и верзилу гюна. Врит задержался только для того, чтобы указать маэструму Килю:

– Позаботься о тех каторжниках. Они никому не должны рассказать о нашем открытии.

Кивнув, Киль собрался уходить.

– Будет исполнено.

Райф сделал было шаг к двери, но тем самым привлек внимание Врита.

– А ты остаешься здесь, – приказал Исповедник. – Охраняй зал. Никто не должен сюда войти!

Следуя примеру маэструма, Райф склонил голову.

– Будет… будет исполнено.

После чего остальные подошли к выходу, один за другим покинули зал и захлопнули за собой массивную бронзовую дверь.

Оставшись один, Райф повернулся к лежащему на тележке изваянию и остывающему телу несчастной девушки, принесенной в жертву. Свет его лампы, висящей на поясе, тысячекратно отразился в зеркальных гранях.

Райф приблизился к бронзовой женщине.

– Похоже, мне никак не удается расстаться с тобой, – прошептал он.

Ему вспомнилось то, как магнитная полоска путевода привела его к изваянию, после чего продолжала указывать вслед ему, словно прикованная. Такое же в точности притяжение Райф ощущал у себя в груди. То ли все объяснялось простым любопытством, то ли тут было что-то более глубокое, но он чуял некую связь, словно огромные шестеренки, приводящие в движение небеса и Урт, повернулись, сводя их вместе.

Райф покачал головой, поражаясь подобным иллюзиям, особенно если учесть то, что он был лишь простым вором из Наковальни. Он прогнал прочь эти мысли. У него не было ни малейшего желания оставаться здесь. Время поджимало, и лучший путь для него – найти другой выход из каменоломен Мела, хотелось надеяться, через дверь в глубине зала, которой воспользовался архишериф Лаах.

И все-таки Райф приблизился к тележке.