— Какова, по-вашему, роль песни в воспитании молодого поколения?
— Я не искусствовед и не социолог, решающее слово за ними. Только знаю твердо, что песня может стать знаменем, а может — ножом и наркотиком, и еще, что в капиталистических странах почти не появлялось песен, которые бы завоевали весь мир, таких, как наша «Катюша» или «Подмосковные вечера». Тут есть над чем задуматься…
…Сейчас такое время, когда то, что создано некоторыми художниками в прошлом, вызывает у нас чувство неудовлетворенности, а то и активного неприятия потому, что было оно откровенно конъюнктурным, неискренним. Но никто в этом смысле не может упрекнуть Пахмутову. Рискну сказать больше: мне бы не хотелось, чтобы она в своем творчестве, в своей общественной позиции как-то менялась, к чему-то подстраивалась. Мне, как и миллионам советских людей, дорог ее бесценный дар говорить своей музыкой со всеми нами вместе и с каждым в отдельности. Наверное, этот дар ее идет от глубокого понимания самой сущности социалистического строя, от острого восприятия того, что есть лучшего в нашем народе. Все, что она написала, выдержало труднейший экзамен на правду. Этой хрупкой женщине удалось то, что удается далеко не каждому художнику, — выразить суть своей эпохи и быть понятой ею.
Василий Бородай:
Подвиг не меркнет
Тем, кто побывал в парке на берегу Днепра столицы Украины, конечно, довелось любоваться изящной ладьей с фигурами братьев Кия, Щека, Хорива и их сестры Лыбеди. Автор этой декоративной скульптурной композиции — памятного знака в честь основания Киева — лауреат Ленинской премии, народный художник СССР Василий Захарович Бородай.
Им создано множество талантливых произведений монументального искусства, памятников, установленных в нашей стране и за ее пределами. Особое место в его творчестве занимает военно-патриотическая тема. Сюда относятся памятники — герою гражданской войны Николаю Щорсу, советским чекистам, партизанам-ковпаковцам, мемориальный комплекс в Киеве «Украинский государственный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов» и многое другое. Летом в городе Куляба будет открыт мемориал таджикам, погибшим в Великую Отечественную войну, — это еще одна монументальная работа скульптора Бородая.
Его приверженность к военной героике не случайна. В годы войны он командовал взводом противотанковых ружей, отдельной разведротой стрелковой дивизии, отмечен боевыми наградами.
— Через всю жизнь, — рассказывает Василий Захарович, — я пронес уважение к людям ратного труда, готовым к любым испытаниям во имя Родины, способным отдать за нее, если потребуется, и жизнь. Говорю так неголословно. Мне самому приходилось попадать на фронте в сложные, казалось, даже безвыходные ситуации. И всякий раз, выручали бойцы — их мужество, верность присяге и фронтовому товариществу.
Творческое становление скульптора было не из легких. В тридцатые годы после ФЗУ Бородай работал слесарем и учился на рабфаке. Но увлечение приводит молодого рабочего парня в Днепропетровское художественное училище, учеба в котором по причине недостаточной подготовки потребовала огромных усилий. Из-за войны он смог продолжить свое образование лишь в тридцатилетием возрасте, став в 1947 году студентом Киевского государственного художественного института.
— Вы окончили военное училище, воевали, служили какое-то время после войны. Что дала вам, Василий Захарович, служба в армии?
— Привычку к дисциплине, безоговорочной, если хотите, железной. Солдат — одним этим словом все сказано. В любом деле, даже в искусстве, если ты не солдат, ничего не достигнешь. А когда привычка к самодисциплине, к повседневному упорному, порой изнуряющему труду выработалась, тогда талант наверняка расцветет, пробьет себе дорогу к признанию.
— В вашем личном деле я обратил внимание на послевоенную аттестацию. Вы тогда были старшим лейтенантом, командовали отдельной разведротой. Там есть слова о боеготовности возглавляемого вами подразделения, о ваших блестящих командирских качествах, названы боевые награды. Перед вами открывалась хорошая перспектива армейской службы, но вы вернулись к своему довоенному увлечению…