Библиотечная сказка (СИ)

— Ты говоришь, ее зовут Беллатриса Лестранж?.. Смуглая, черноволосая?.. Да, я знала Лестранжей. Их сыну Родольфусу было 10 лет, когда я ушла… И знала дочерей Блэков, Беллу и Цисси, им было по пять лет. Белла как раз черноволосая и смуглая, и возраст совпадает… Обе семьи были из темных магов, гордились чистотой крови… Вполне вероятно, что Белла стала женой Родольфуса, и они примкнули к воинству Тома… Белла Блэк, смуглая шалунья и непоседа… Я запомнила ее такой 32 года назад… Но не знала, каким человеком она стала в зрелости.

* Узница

Даже ясной белой ночью эта комната с потеками на потолке и грязно-зелеными стенами выглядела мрачной и темной. Может, из-за решеток на окнах, а может из-за пыльной лампы ночного освещения под потолком…

Медпункт в отделении полиции у Ладожского вокзала оказался запущенным и неуютным. Несмотря на все уколы, сделанные ей после оформления, Нина не могла заснуть от боли. Нога и плечо ныли не переставая, а головная боль приковала к тощей, пахнущей сыростью подушке…

Маликов вернулся после отбоя с каким-то парнем в синем костюме и двумя девушками в мундирах полицейских. Они принесли спортивный костюм, футболку и кроссовки без шнурков. Увидев их, Нина поняла, куда ее повезут…

— Вася, да ты что? — изумилась она. — Я же сто раз тебе рассказывала…

— Нина, да при чем тут я? — сморщился следователь, — я вообще не хотел, но что мне приказали, то я и делаю. В общем, сама понимаешь… — он посмотрел на часы:

— Нина, собирайся, не тяни… Помочь тебе одеться? — он кивнул девушкам-полицейским, но Нина села:

— Спасибо, я сама. Только обувь мне пока не нужна, по крайней мере, на правую ногу, — она дотронулась до гипса. — Классный сапожок, да?

— Угм, — промычал Маликов.

Нина выжидающе посмотрела на мужчин:

— Ребята, вы бы хоть отвернулись!

— Да-да, извини, конечно! — Маликов тронул за руку второго, и мужчины отошли к окну. Парень в синем костюме не понравился Нине. Молодой, но с жестким лицом и цепким взглядом, он напоминал агента КГБ из современных фильмов о советских годах. "Наверное, с Литейного, 4", — подумала Нина, переодеваясь. — Что за хрень? Неужели узнали про дверь? Плохо… Вроде у Эви сегодня вторая смена. Интересно, придет ли кто-нибудь? Может, зря мы тогда вернулись? Лучше бы остались… Ну, влипла!".

— Я готова, — она застегнула куртку.

Маликов подал ей костыли. Одна из женщин помогла Нине дойти до двери. Парень в синем рывком натянул на голову Нины капюшон и впервые заговорил:

— К грузовому лифту! Быстро!

— Вы словно похищаете меня, — попробовала пошутить Нина, но ей никто не ответил.

В коридоре было пусто и тихо. При свете галогеновых ламп он выглядел безжизненным, как место действия фильма ужасов перед появлением монстра или маньяка. Нина относилась к фильмам ужасов с иронией; несколько лет назад, в Цхинвале, она увидела настоящий ужас, а не нарисованный и сыгранный, и фантазии режиссеров хоррора только забавляли ее. А сейчас Нине стало не по себе…

— Вася, можно мне позвонить маме? — спросила она у Маликова. — Нужно предупредить маму.

Но Маликов, совсем как другой Вася, из старого фильма ("Жестокий романс" Э. Рязанова — прим. автора), только отвел глаза и вытер лоб платком. На спине и под мышками его щегольская белоснежная рубашка была совершенно мокрой, и Нине стало его жалко: "Как будто это его везут среди ночи неизвестно куда!".

У служебного входа стоял синий микроавтобус без окон в салоне, а возле него курили двое парней-полицейских. При виде выходящих они выбросили сигареты. Один сел за руль, второй открыл заднюю дверцу фургона.

— Заходите, быстро, — поторопил Нину "синий костюм".

— Хочешь, чтобы быстрее, помоги, а не понукай! — девушка указала на свой гипс.

Вася и девушки-полицейские помогли Нине забраться в салон. прежде чем грохнула дверца, Нина оглянулась на больничный корпус Военно-медицинской академии и ощутила приступ такой тоски, что закусила губу. Со всей остротой Нина поняла, что это последние минуты ее свободы. И хуже того — она ничего не понимает!

Оказавшись в темноте, она слышала, как Вася и "литейщик" усаживаются в кабину, прощаются с девушками, и водитель заводит мотор. Нина попыталась нащупать в темноте какое-нибудь сидение. Автобус рванул с места, девушка выронила костыль и чуть не упала. Ногу тут же пронзила острая боль.

— Эй, дрова, что ли, везете? — крикнула Нина.

Ей не ответили.

Ехали долго, под сиреной, но, судя по всему, просто кружили по городу, чтобы сбить ее с толку…

— Надо было через мост, — буркнул однажды Вася, — пока его не развели!

Его спутник что-то промычал.

Глаза привыкли к темноте; Нина наконец-то устроилась на лавке и постучала в стенку кабины:

— Вася, в чем дело? Чего ты психуешь, как обоссавшийся кот?

Не дождавшись ответа, она вздохнула:

— Ну и хрен с тобой. Смотри только, не доиграйся в казаки-разбойники до уголовной статьи!

— Она так и будет орать всю дорогу? — наконец-то подал голос "синий костюм".

— Нина, тише, — попросил Вася, — я все тебе объясню позже. А пока успокойся, хорошо?